Пути Господни - [27]

В 1927 году на 5–ом съезде Русского Студенческого Движения в Клермоне, Елизавета Юрьевна была выбрана кандидатом в члены Совета Движения. Практически с этого момента начинается её миссионерская деятельность. Формально она должна была ездить по Франции с докладами на собраниях русских общин, разбросанных по всей стране. Сама она писала в своих отчётах, что чаще всего эти лекции превращались в духовные беседы, более того она говорит, что «С первого же знакомства завязывались откровенные беседы об эмигрантской жизни или о прошлом, и мои собеседники, признав вероятно, во мне подходящего слушателя, старались потом найти свободную минутку, как бы поговорить со мной наедине: около двери образовывались очереди, как в исповедальню. Людям хотелось высказаться, поведать о каком‑нибудь страшном горе, которое годами лежит на сердце, или об угрызениях совести, которые душат. В таких трущобах (где она чаще всего бывала) о вере в Бога, о Христе, о Церкви говорить бесполезно, тут нужда не в религиозной проповеди, а в самом простом — в сочувствии».

Её рассказ как она посещала шахтёров в Пиренейских горах, на юге Франции и с какой ненавистью она была встречена этими несчастными людьми, как только начала свою «проповедь» — заслуживает особенного внимания. С чтением лекций о «добре и зле», с призывами в «состраданию к ближнему» — без душевного сочувствия к людям, не возможно было выступать и философствовать, когда страшная нищета и болезни шахтёров — всё это требовало незамедлительных действий. Её предложение провести беседу, было встречено враждебным молчанием и потом злобными словами: «Вы бы лучше нам пол вымыли, да всю грязь прибрали, чем доклады читать!» Она сразу согласилась: «Работала усердно, да только всё платье водой окатила. А они сидят, смотрят… а потом тот человек, что так злобно мне сказал, снимает с себя куртку кожаную и дает мне со словами: «Наденьте… Вы ведь вся вымокли». И тут лёд растаял. Когда я кончила мыть пол, меня посадили за стол, принесли обед, и завязался разговор.» В результате беседы выяснилось, что один из шахтёров был на грани самоубийства. Елизавета Юрьевна решила, что невозможно оставлять его в таком состоянии. Она решила уговорить его и отвести к знакомым, где он смог бы восстановить свои душевные силы и веру в жизнь.

В следующей своей поездке в Марсель, целью которой было спасение двух русских интеллигентов наркоманов, она совершенно бесстрашно вошла в притон, и буквально вытащила силой из него молодых людей. Следующим действием, она посадила их на поезд и сама отвезла их в семью, (в деревню) где они, работая на природе, постепенно стали приходить в себя.

На этих двух примерах, (а таких случаев было много) можно сказать словами самой Е. Ю. «то что я даю им так ничтожно, поговорила, уехала и забыла. Каждый из них требует всей вашей жизни, ни больше, ни меньше. Отдать всю свою жизнь какому‑нибудь пьянице или калеке, как это трудно». Она продолжала ездить и читать доклады по всей Франции, но каждый раз «лекции» переходили в человеческое общение. Душеспасительные разговоры, чаще всего переходили в конкретные действия с её стороны: она старалась помочь больным, осиротевшим детям, отчаявшимся от одиночества и нищеты женщинам… Она всё чаще стала задумываться о том, что же необходимо сделать для этих несчастных людей и как она должна поступить СЕГОДНЯ. Всё больше Е. Ю. понимала, что она обречена идти по пути самоотверженного милосердия.

В 1927 году она издала сборник житий под названием «Жатва Духа». Это сборник пересказов житийного материала, но сама она на основе его пытается высветлить и конкретно обозначить центральную роль просветления и расцвета чужих душ в результате жертвенного служения Святых подвижников. В этом сборнике она приводит пример инока Серапиона, который готов был отдать последнее и самое драгоценное имущество — Евангелие — на пользу нищих и бродяг. И когда его спрашивали, куда он девал Евангелие, он отвечал:» Я продал Слово, которое научило меня: продай имение своё и раздай нищим».

Так постепенно, вокруг будущей матери Марии стала образовываться настоящая группа людей, поставившей своей задачей, наряду с практической благотворительной деятельностью, искать и выяснять ХРИСТИАНСКИЕ основы общественной социальной работы.

Говоря сегодня о современной христианской благотворительности и милосердии, нам нужно хотя бы чуть чуть представить, в каких условиях и как православные люди в эмиграции, своими малыми силами и средствами работали на этом поприще. Они и вправду пребывали в настоящей антисоциальной пустыне, а деятельность организации «Православного дела» была первой ласточкой.

Но прежде чем продолжить свой рассказ, я должна сказать о поворотном событии в жизни Елизаветы Юрьевны Скобцовой. 16 марта 1932 года в храме Сергиевского подворья Парижского Православного Богословского института Е. Ю. приняла от митрополита Евлогия монашеский постриг, получив имя Мария в честь Святой Марии Египетской. Митрополит Евлогий очень надеялся, что мать Мария пойдёт по пути традиционного монашества. Но видимо не суждено было этому быть. Мать Мария после пострига, проехала по монастырям, побывала и в Пюхтицком женском монастыре, ездила в Финляндию на Валаам. Но не в затворнической жизни чувствовала она своё призвание, вся её натура и вся её готовность служения, была направлена в народ, в люди, в монашество в миру, путь на который она ступила не мог превратиться для неё в убежище.