Путевые впечатления. Юг Франции - [21]

Выйдя из дома Ашиля, мы оказались на площади Капуцинов, где находится бассейн с минеральной водой и резервуары, откуда она вытекает. Эти резервуары представляют собой три огромных колодца, в глубине которых, как кажется на первый взгляд, вода постоянно пребывает в состоянии кипения. Однако, чуть присмотревшись, можно обнаружить, что это бурление происходит вследствие выделения газа; это выделение приводит к появлению пара: он совершенно незаметен в теплую и сухую погоду, но становится видимым во влажном воздухе, и, когда надвигается гроза и пока она длится, над источниками образуется настолько густой туман, что с одного края бассейна не виден другой. Это явление связано с тем, что, чем больше атмосферный воздух давит на воду, тем меньше расширяется теплород, тем меньше выделяется газа и, следовательно, тем меньше образуется пара, в то время как, напротив, чем меньше вода сжата атмосферным воздухом, становящимся легче во время грозы, тем больше расширяется теплород, тем, соответственно, больше выделяется газа и тем заметнее становится пар. Впрочем, нам пришлось стать свидетелями того, как на протяжении четырех часов меняется эта картина. Вода здесь зеленоватого цвета, особенно в бассейнах, где она в большей степени подвергается воздействию воздуха, чем в источниках и резервуарах, и от нее исходит запах сероводорода. Вблизи резервуаров этот запах довольно слаб и совсем пропадает, когда вода какое-то время постоит в сосуде, но в душевых кабинах он порой усиливается настолько, что если из предосторожности не открыть отдушины, то там можно задохнуться. Вода имеет кисловатый, соленый и серный вкус: если ее охладить, она теряет свою резкую остроту и приобретает привкус щелочи; в нагретом же состоянии вода становится тошнотворной.

Бурбон-л'Аршамбо уже во времена Цезаря славился своими термальными водами. Римские легионеры были привычны к нежному солнцу, мягкому воздуху и теплым водам Италии и, после того как им пришлось щитами прокладывать себе путь сквозь снега Оверни, смотрели на эти курящиеся воды, бьющие ключом вдоль их дороги, как на небесное благословение. Они создали на этом месте поселение, разрушенное впоследствии нашествием франков и исчезнувшее вместе с римской цивилизацией. Варвары, пришедшие на смену римлянам, не имели никакого понятия о целебных свойствах минеральных вод, хорошо известных Аристотелю, Гиппократу и Галену. Авиценна был первым, кто вновь заговорил о них где-то в девятом веке, но лишь в шестнадцатом веке, благодаря опытам Дженнера, Баччо, Ботрена и Фаллопия, к лечению водами снова стали относиться благосклонно. Век спустя Гастон, брат Людовика XIII, поправил свое здоровье на водах Бурбон-л'Аршамбо, что положило начало их известности, а частые приезды сюда г-жи де Монтеспан еще более способствовали их славе.

Алье указал нам на приближение грозы и призвал нас не задерживаться более с началом осмотра. В первую очередь мы направились к Кикенгронь; эта башня, стоящая в отдалении, была возведена — по словам одних, Аршамбо Великим, по словам других, Людовиком I — с пренебрежением к правам жителей города. Дорожа своими привилегиями, горожане вступились за них с оружием в руках, но строитель башни поднялся вместе со своими солдатами на прилегавшие к ней укрепления и, нацелив метательные орудия на недовольных, с высоты крепостных стен крикнул им: «Она будет построена, кто бы там ни брюзжал!» Так вследствие негодования народа это творение деспотичного властителя было наречено именем, сохранившимся до наших дней.

Тем временем наше внимание призывал к себе остов гигантского замка; мы направились в его сторону и обнаружили, что его старые развалины сплошь заселены бедняками-крестьянами, подобно воробьям и ласточкам нашедшим себе прибежище во всех уголках феодального донжона, где можно было свить гнездо. Как и повсюду, самые сильные устроили себе самые лучшие жилища.

Подняв голову, чтобы на глаз оценить высоту башен, я увидел на самом верху одной из них какое-то животное, казавшееся мне удивительно похожим на кролика. Я обратил на него внимание Жадена, но тот, считая что для такого четвероногого это место совсем неподходящее, стал утверждать, что там сидит кошка. Поскольку между нами завязался спор, я, чтобы положить ему конец, вскинул ружье и прицелился; прозвучал выстрел, и зверек замертво упал к нашим ногам: это оказался кролик.

Мы начали с еще большим жаром обсуждать, как могло случиться, что животное этой породы, которое обычно роет себе норы в земле, в Бурбон-л'Аршамбо, напротив, выбрало самую высокую точку замка, чтобы устроить там свое жилище. В это время какой-то крестьянин, заявив о своем праве собственности на убитого кролика, рассеял наше недоумение. Он оценил покойника в двадцать су; мы дали ему тридцать, и за эту переплату выслушали от него следующую историю.

Кое-кто из беднейших обитателей древнего поместья герцогов Бурбонских, видя, что верх каждой из башен замка представляет собой прочную площадку окружностью в тридцать — сорок шагов, решили использовать это дарованное им Богом пространство между землей и небом. И потому они натащили туда в корзинах, коробах, мешках — словом, во всех вместилищах, какие только им удалось раздобыть, плодородную землю, позаимствованную ими на равнине; затем, когда все три верхние площадки башен были покрыты этой самодельной почвой, они провели сев; солнце благословило их урожай, и они собрали такое количество зерна, что хлеба им хватило на весь год.