Путеводная звезда - [2]

Его брат и лучший друг убежали с Невидимками.

Предательство Альвара сделало Фитца осторожным… заставило его сомневаться относительно каждого воспоминания.

Но предательство Кифа?

Он не говорил об этом… вообще.

Не то, чтобы у Софи было много возможностей начать обсуждение темы. Только горстка людей знала правду. Остальные верили в тщательно продуманную ложь Черного Лебедя, будто Киф взял перерыв, чтобы оплакать исчезновение своей матери. Даже у Совета не было подозрений, и Софи надеялась, что это так и останется. Чем меньше людей знали, тем легче будет для Кифа вернуться домой.

Если он вернется домой.

— Ты в порядке? — спросил Фитц, заставив ее понять, что она забыла поздороваться. — Надеюсь, ты не волнуешься о своих тестах. Ты не могла их не пройти.

— Я не знаю…

Ее фотографическая память помогла… но в последнее время она старалась сосредоточиться во время школьных занятий. Честно говоря, она едва бы сдала промежуточные мысли. Софи больше не была той девочкой, какой была год назад, которая думала, что если она вылетит из Ложносвета, это будет конец света. Ее похищали, считали мертвой, изгоняли из Затерянных Городов, и в то же время она помогла остановить эпидемию и предотвратить гибель всего гномьего вида. Она даже пробралась в столицу огров и помогла уничтожить половину города… Как оказалось, именно поэтому Совет изо всех сил пытался договориться о новом договоре между эльфами и ограми.

— Расслабься, — сказал Фитц, когда ее мысли помчались к кошмарным ограм с шероховатыми лицами, шагающими по блестящим улицам эльфов. — Мы, как предполагается, празднуем.

Его подбадривания прозвучало принужденным. Но она знала, что Фитц пытался.

Вот что они все сейчас делали.

Пытались.

Ждали.

Надеялись.

— Давай, я захвачу свою шапку с подарками, — сказала она ему, протягивая руку к шкафчику. Длинная гибкая шапка требовалась во время промежуточных тестов, специально разработанная для того, чтобы ограничить Телепатов и сохранить целостность заданий… не то, чтобы что-то могло заблокировать расширенные способности Софи. Но после экзаменов шляпы становились мешками, и все наполняли их сладостями, безделушками и сокровищами.

— Я должен буду осмотреть твои подарки, прежде чем ты откроешь их, — предупредил Сандор, когда помог Софи снять свою мягкую шапку.

— Это прекрасно, — сказал Фитц. — Пока он будет это делать, ты можешь открыть мой подарок.

Он вытащил маленькую коробку из кармана накидки длиной до талии и вручил ее Софи. У переливчатой упаковочной бумаги были блестящие бирюзовые пятна, и Фитц перевязал ее шелковой бирюзовой лентой, удивляя Софи, как он угадал ее любимый цвет.

Она действительно надеялась, что он не мог предположить, почему…

— Надеюсь, в этом году я добился большего успеха, — сказал Фитц. — Биана утверждала, что Загадочник был провалом.

Загадочник (пишущая загадку ручка), который он подарил ей в прошлый раз, была разочарованием, но…

— Я уверена, что мне он понравится, — пообещала Софи. — Кроме того. Мой подарок скучный.

Сандор объявил, что поход по магазинам Атлантиды был слишком опасен, таким образом, Софи провела предыдущий день, выпекая подарки для своих друзей.

Она вручила Фитцу круглую серебряную банку, и он немедленно снял с нее крышку.

— Пушистые пирожки? — спросил он, улыбнувшись первой реальной улыбкой за все эти дни.

Завернутые в серебро сладости были тем, что могло бы произойти, если бы у брауни и капкейка был ребенок с помадкой, заварным кремом и удивительным леденцом-сюрпризом в самой сердцевине. Приемная мать Софи, Эделайн, научила ее рецепту и помогла создать две комбинации вкусовых сочетаний.

— Откуда ты знаешь, что шоколад и мята мои любимые? — спросил Фитц, срывая серебряную обертку и съедая весь пух за один укус.

— Я не знала, — призналась Софи. — Если бы знала, то не сделала бы тебе ни одной ириски из масла.

— Эти тоже выглядят потрясающе, — сказал он, затем хмуро оглядел свой подарок. — Разве ты не собираешься его открыть?

— Разве я не должна сначала подождать других?

— Ха. Будет лучше, если мы останемся тут вдвоем.

Что-то в том, как он сказал это, заставило ее сердце забиться сильнее, затрепетать. Даже понимая, что Фитц не думал о ней в таком ключе. В ее уме мчались тысячи теорий, когда она аккуратно разорвала мерцающую бумагу. Но она все же не была готова найти…

— Кольца?

— Они надеваются на большие пальцы, — пояснил Фитц. — Это штука для Когнатов.

Она не была уверена в том, как драгоценности для больших пальцев могли иметь какое-то отношение к их редкой телепатической связи. Но она заметила, что у Фитца был надет идентичный набор. На каждом кольце были отпечатаны медные инициалы. СЭФ справа — Софи Элизабет Фостер — и ФЭВ слева.

— Фицрой Эйвери Васкер.

— Твое полное имя Фицрой? — спросила она.

— Да. Понятия не имею, почему родители так решили. Но посмотри. Попытайся открыть свои мысли моим, а затем сделай вот так.

Он протянул ей руку ладонью вверх, ожидая, когда она сделает тоже самое.

Как только она так сделала, кольца стали теплыми и сцепили их руки вместе, как магниты.

— Они сделаны из руменила, — сказал Фитц, — который реагирует на умственную энергию. Это ничего не изменит, но покажет нам, когда наши умы будут связаны, и я подумал, что это поможет нам сконцентрироваться и… — Он замолчал. — Ты ненавидишь их, не так ли?