Путеводная звезда - [16]

Гейб задумчиво смотрел на картину, висящую на противоположной стене комнаты.

— Значит, нам надо будет сделать так, чтобы все поверили, что наш брак не фиктивный. Если мы убедим в этом общественность, мне будет легче чего-либо добиться через официальные каналы.

— Ничего не получится, — покачала головой Ронни.

— Получится. Сейчас я — герой дня, а ты — женщина, спасшая меня.

— И если я выйду за тебя замуж, то все решат, что я — искательница приключений, воспользовавшаяся состоянием человека, который долго был в заключении и не мог трезво оценить ситуацию.

Гейб улыбнулся:

— По-моему, я довольно трезво оцениваю ситуацию.

Ронни вдруг захотелось довериться ему, почувствовать себя защищенной.

— Решайся, — подбодрил он ее. — Давай раз и навсегда покончим с этой историей. Мы ничем не рискуем?

— Но почему? — прошептала она. — Почему ты так настаиваешь? Я уже сказала тебе, что ты мне ничего не должен. Все долги уже выплачены.

Гейб нежно дотронулся до ее щеки.

— Долги тут ни при чем. Я вообще не из-за благодарности хочу помочь тебе.

— Тогда из-за чего же?

Его глаза засверкали.

— Из-за корысти. Это даст мне шанс затащить тебя к себе в постель. Мы же уже выяснили, насколько я изголодался по женщинам. К тому же я верю, что зло должно быть наказано. И еще я лелею мысль наставить преступника на путь истинный.

— Прекрати. Это не повод для шуток.

Улыбка тут же исчезла с его лица.

— Я серьезен, как никогда. Ты вытащила меня из ада, ты вернула мне свободу. — Он протянул ей руку. — Разреши мне помочь тебе, Ронни.

Несмотря на его уверенность и твердое желание действовать, Ронни считала, что его усилия будут бесполезны. Им никогда не удастся убедить всех в подлинности их брака. Никто лучше ее не знал, каким циничным может быть мир. Ей не хотелось рисковать. До сих пор жизнь была довольно сносной, а те безумные детские мечты не стоили того, чтобы ради них губить всю жизнь. И все-таки… Все-таки она не могла прислушаться к словам Гейба.

«Да, это риск, — думала она. — Но я всегда ходила по краю пропасти, с тех пор как родилась. А эта игра, которую затеял Гейб, по крайней мере, может принести то, о чем я всегда мечтала. Даже если я проиграю, у меня будет возможность провести несколько недель рядом с этим человеком, о котором я не переставала думать последние десять лет».

Она медленно подошла к нему и взяла за руку.

Через пятнадцать минут в своей комнате Гейб давал указания Дэну:

— Организуй завтра пресс-конференцию в час дня.

— Только для нас? — спросил Дэн, направляясь к телефону.

— Нет, для всех радиостанций и редакций газет. В общем, для всех.

По другой линии Гейб набрал номер сенатора Кораса в Вашингтоне и, пока его соединяли, снова обратился к Дэну:

— Мне нужна информация об Эване и Ронни Далтон. Все плохое, все хорошее и все, что посередине. Мне это нужно иметь к пресс-конференции.

Дэн присвистнул:

— Это будет нелегко. Я могу рассчитывать на помощь Ронни?

— Нет, тебе придется заняться этим самому. Она не скажет ничего, что могло бы очернить ее отца. У нее до сих пор сохранились какие-то чувства к этому ублюдку.

— Не очень ли ты суров? — Дэн снова взялся за трубку. — Между прочим, это естественно — испытывать теплые чувства к собственным родителям.

— Да, если они этого заслуживают. Если они не используют тебя…

Он остановился, пытаясь совладать с гневом, переполняющим его. Мысль об Эване Далтоне и о той жизни, которую из-за него вела Ронни, приводила его в ярость. Что с ним, черт возьми, происходит? Обычно он не судил людей столь пристрастно, но этот Далтон использовал ребенка. И не просто ребенка, а Ронни — такую открытую, честную и ранимую девочку.

Гейб вдруг вспомнил их разговор у костра. Ее серьезное и немного печальное лицо, когда говорила о том, что хочет посмотреть памятник Декларации независимости. Сам он не мог представить себе жизнь без некой стабильности, без корней. Удивительно, как ей удалось выжить в таких условиях и стать такой необычной и мужественной женщиной, с которой он познакомился два дня назад. Только два дня? Казалось, что прошла уже целая вечность. За это время он успел испытать самые разнообразные чувства: желание, уважение, раздражение, жалость…

Гейб услышал приветственные слова сенатора на другом конце провода.

— Да, Гарри, привет. Я в порядке. Просто звоню поблагодарить тебя за помощь. Я понял со слов Дэна, что с самого начала переговоров о моем освобождении ты не оставлял президента в покое. Да, это твоя заслуга. Извини, но у мня к тебе еще одна просьба.

— Мне это не нравится. — Ронни нервно сжимала кулаки в карманах кожаного пиджака, идя рядом с Гейбом по коридору. — Почему мне нужно быть там?

— Потому что ты — героиня дня, — спокойно объяснил Гейб. — Почему ты так нервничаешь? Ты же была на тысяче таких пресс-конференций.

— Да, но обычно я сама задавала вопросы и фотографировала.

— На вопросы буду отвечать я. А ты будешь просто позировать.

— Может быть, ты отправишь меня в салон Элизабет Арден, чтобы меня там приодели.

— Я не думаю, что в Седихане есть салон Элизабет Арден. К тому же ты и так прекрасно выглядишь. — Он бросил оценивающий взгляд на ее синие джинсы, рубашку и потертую кожаную куртку. — Милое ангельское лицо. Манера поведения, правда, немного грубоватая, но это неважно. Это делает тебя еще более интересной и непредсказуемой.