Путешествие по стране Руставели - [27]

Из своего походного чемоданчика Кетеван извлекает различные жареные закуски и хлеб, и мы принимаемся за еду.

Чтобы не мешать Кетеван приготовиться ко сну. Реваз просит меня пройти в маленькую, заставленную шкафами прихожую. В свою очередь чтобы не мешать нам, Кетеван, когда мы входим в комнату, прикрывает своей изящной рукой глаза. Не подавая виду, что этот необычный жест меня забавляет, я быстро отворачиваюсь.

После того как гаснет свет, я еще долго не засыпаю. Мысленно еще находясь со спящими на террасе, я смотрю в окно на чистое небо. Холодным блеском, словно льдинки, сверкают звезды. Как тогда, во время белых ночей на Марухском перевале. Тогда над снежной шапкой Маруха дул пронизывающий ледяной ветер. Крепчавший мороз отбирал у засевших в мелких, с трудом пробитых во льду окопах людей последние частички тепла. Они уже давно ожидали помощь. Доставить на обледеневший перевал зимнюю одежду было нельзя, поэтому они надеялись получить хотя бы боеприпасы и немного провианта. Ряды защитников редели с каждым днем. В батальоне старшего лейтенанта Рухадзе уже оставалось не более ста человек, бои становились все ожесточеннее. Но за ними была Грузия, их отцы и матери, их жены и дети. Оставшиеся сто человек выстояли и наконец даже сами перешли в атаку, расстреляв последние патроны, с холодным оружием в руках. О них можно было бы сказать словами древних: "Путник, если возвратишься в Спарту, скажи согражданам, что мы полегли за свое отечество — как нам повелел суровый закон".

И на старуху бывает проруха

На следующее утро мы замечаем, что от скромного мотеля до шоссе меньше одного километра. По вполне понятным причинам Реваз не берется нас убеждать, что направление, в котором он предложил "укоротить" наш путь, было правильным.

И от этого он только выигрывает: уже не утаишь, что от выступа скалы или от корня дерева "укоротилась" выхлопная труба наших "Жигулей". Гоги лезет под машину. Несколько шоферов помогают ему снять трубу вместе с глушителями. На грузовике ее куда-то отвозят, чтобы наварить. Возможность продолжить путь появляется только в полдень.

Едем через горы. Пересекаем небольшую речушку и и оставляем пределы Юго-Осетинской автономной области. На одном из склонов горы близ городка Они меня поджидает сюрприз: дача Реваза и Кетеван.

При слове "дача" я, пожалуй, меньше всего думал о роскошных экземплярах дачных домиков у меня на родине, в которых комфорта иногда больше, чем в капитальном жилом доме. Под дачей я непроизвольно представлял себе скромный одноэтажный деревянный домик с одной или двумя комнатками, со сколоченной из досок будкой в конце садика. Но то, что я вижу на склоне горы близ Они, когда мы выезжаем из лесистой долины на каменистую, поднимающуюся вверх извилистую дорогу, то, что белокипенным цветом пробивается через густую листву деревьев, вырастая передо мной двумя этажами и террасами, походит на итальянскую виллу, сказочный дворец. Другого слова не подберу. Во всяком случае, от моих прежних представлений о даче не остается и следа.

— Ну как, нравится вам наш дом? — спрашивает меня с хрипотцой в голосе Реваз.

Он наслаждается моим замешательством и не считает за труд выслушивать выражения моего искреннего восхищения.

Реваз, насколько я могу судить как переводчик его произведений, относится к числу не только наиболее талантливых, но и плодовитых писателей Грузии. Новенькая дача, которая, между прочим, после того как будет отделана изнутри, станет постоянным местом жительства его семьи, с неба ему не свалилась. Его послужной список свидетельствует о том, что работает он весьма старательно. Первым произведением в прозе, которое принесло ему признание как писателю, был его двухтомный роман "Вдова солдата". Достойным внимания считается его четырехтомный исторический роман "Тяжелый крест". Оригинален и интересен его двухтомный роман "Страстная неделя", в котором он использует до сих пор не опубликованный материал о восстании грузинских военнопленных в 1943 году на голландском острове Тексел. Несколько небольших романов, два тома рассказов, два тома критической публицистики, один фильм, удостоенный нескольких международных премий, для которого он вместе с режиссером Тенгизом Абуладзе написал сценарий, — перечислить все, что написал этот человек, просто невозможно. Многие из его произведений переведены на русский, украинский, болгарский, венгерский, французский и другие языки.

Когда мы вчетвером сидим на террасе, с которой открывается живописный вид на долину и окружающие ее горы, и принимаемся за приготовленный от души завтрак, находившийся в походном чемоданчике Кетеван, я произношу тост за мир этой будущей семейной обители, а также за писательский труд Реваза. Для меня и то и другое — неразделимо.

Как выясняется, Они является самой северной точкой нашего маршрута. Теперь он проходит вдоль Риони, самой большой реки Западной Грузии, до Кутаиси.

Поддерживаемая в хорошем состоянии асфальтированная дорога проходит через мягкие изгибы долины Риони, и Гоги съезжает с нее весьма неохотно. В городе Амбролаури мы, руководствуясь дорожным указателем, сворачиваем в город горняков Ткибули. Вскоре мы поворачиваем на Никорцминду, где Реваз вместе со мной хочет посмотреть храм.