Путешествие по арабским странам - [85]

Перекрытие склада было уже частично — снято, и обнажились распалубки крестового свода.

— Внутри театра мы восстановили три этажа, — сказал сириец. — Все эти чужеродные пристройки будут снесены. Нам уже известно, что сцена и помещение для оркестра совершенно невредимы.

Они спустились вниз. Часть колонн, окружавших сцену, уже была освобождена до самого фундамента. Справа и слева от сцены находились каменные ложи для знатных гостей. Некоторые из лож, замурованные арабскими воинами, еще не были вскрыты.

Стоя поблизости от места, где должна была находить ся сцена, Петер хлопнул в ладоши, чтобы проверить акустику зала. Эхо подхватило и повторило звук.

— Мы освобождаем театр от всех надстроек оборонного характера, — сказал сириец. — Только башни останутся. Таким образом мы сохраним замечательный памятник римской и ранней арабской архитектуры.

— Обратите внимание на множество выходов, — сказал сириец, когда они попали в лабиринт боковых коридоров. — Благодаря им вся масса зрителей имела возможность очень быстро выйти из театра.

По крутой лестнице они поднялись на плоскую квадратную крышу одной из башен, где на краю стоял домик. В нем жил сирийский археолог. Отсюда видны были маленькие домики города, идущие между ними женщины в длинных темных одеждах, с кувшинами на головах, древняя мечеть — в ней Петер рассматривал остатки изумительных мозаичных арабесок. За пределами города взгляд скользил по равнине и на горизонте упирался в горы.

— Джебель-Друз, — сказал сириец, будто угадав мысли гостя. — На востоке, в нескольких часах езды на автомобиле, начинается граница Ирака.

— А, нефтеносная вотчина Запада?

— Пока, к сожалению, да.

— А на юге? — спросил Петер. — Там Иордания наверно?

— Очень близко отсюда. На северо-востоке Джебель-Друз, с городом Эс-Сувейда.

За четыре дня до нападения на Египет из Эс-Сувейды по направлению на восток вышли два автомобиля. По дороге к ним присоединился тяжелый грузовик, шедший из Аммана. Водителей звали Мухама Дуер, Шабик Вахаб и Гиас Срур. Под покровом ночи они достигли иракской части сирийской пустыни. Капитан иракской армии остановил их и спросил, куда они направляются.

Шабик Вахаб произнес пароль:

— Мы люди Раада.

— Проезжайте, — приказал офицер.

Машины приблизились к большому иракскому грузовику, и водители приняли с него груз: восемьсот винтовок, шесть пулеметов и сорок девять ящиков боеприпасов.

Во время погрузки Мухама Дуер сказал:

— Ведь здесь оружие! А я и не знал.

— Тебе и не надо знать, — ответил Шабик Вахаб. — И чем быстрее ты об этом забудешь, тем лучше.

Машины немедленно вернулись на территорию Сирии, где их ждал караван. Когда оружие погрузили на верблюдов, Вахаб сказал своим товарищам и погонщикам каравана:

— Никто из вас не знает, что мы погрузили. Никто ни словом не обмолвится об этом. Если среди вас найдется предатель, он будет расстрелян. Так мне велел сказать начальник. Я поклялся ему молчать и требую молчания от вас.

Порожние машины уехали, а верблюды доставили часть оружия в Вади-Аник, на границе Сирии и Иордании, а часть — дальше на север, в Телль-Афлак. Оттуда его контрабандой передали по назначению. Пятьсот винтовок и двадцать пять ящиков боеприпасов получили люди Шабика Вахаба в Джебель-Друзе, остальное досталось шейху бедуинов Хаялю Сруру для его племени мсейд, которое расположилось лагерем в селении Мавка-аль-Суен в Джебель-Друзе.

Шейх был мал ростом, носил редкую угольно-черную остроконечную бородку и усы. На его плечах красовалась белая накидка, обшитая парчой. На тыльной стороне его правой руки виднелась татуировка. Племя шейха имело право избрать одного депутата в парламент Сирии, и он, феодальный господин племени, приказал избрать себя. У него была квартира в Дамаске, он часто наведывался и в Бейрут, где встречался со своим другом, иракским военным атташе полковником Салехом Муди Самераи. Шейх получил из Бейрута две тысячи. фунтов для передачи Вахабу, руководившему перевоз кой оружия.

К трем машинам, вывезшим оружие, должна была присоединиться четвертая. Но водитель, Хаяль Баллан, был задержан дозором пограничников. Наконец его освободили, он поехал в иракский лагерь и взял оружие. В тот день, однако, его преследовала неудача… На территории Сирии у него забарахлил мотор. Шедшая по следу Баллана машина, приблизившись к нему, затормозила, шоферы разговорились, незнакомец увидел груз.

— Оружие? — спросил он.

— А у вас? — спросил Баллан.

Незнакомец пожал плечами.

— Может быть, гашиш? — сказал Баллан.

— Может быть, — сказал незнакомец. — Но если вы застрянете здесь с оружием, патрули зададут вам жару.

Баллан кивнул.

— Не возьмете ли меня на буксир? — спросил он вдруг.

Незнакомец согласился. На заре Баллан увидел вдалеке, на границе Сирии и Иордании, деревню, окруженную пальмами. Он нажал на сигнал, чтобы предупредить незнакомца. Но тот мчался прямо к деревне и даже увеличил скорость. «Это очень рискованно», — подумал Баллан, но сделать ничего не мог. В деревне, перед пограничным постом, незнакомец остановился.

— Я привез оружие и водителя, — сказал он.

Баллан понял, что нет смысла пытаться бежать или оказывать сопротивление. В его машине обнаружили две противотанковые пушки и двадцать снарядов к ним, четыре винтовки и шестьдесят комплектов боеприпасов.