Путешествие по арабским странам - [23]

И тогда твой наряд, старина, темнеет. На обнаженном небесном своде над тобой появляются алмазы звезд, они светят в ночи, мерцают и блещут. Из черного твой наряд становится темно-синим. Поднимается луна, сначала кроваво-красная, но затем она становится золотистой. И ты молча лежишь в ночи, ты лежишь в ослепительной синеве.

Ты — голубой Нил, «отец богов».

Видимо, в эти минуты к тебе возвращается легендарный цвет твоей юности, старый облепленный глиной Нил, великий и могучий источник жизни страны!»

— Завтра, — сказала Ивонна Перран в телефонную трубку, — я последний день на берегу Нила.

После поездки по каналу они больше не виделись, только однажды говорили по телефону, когда Петер раскопал в книгах кое-какие интересные сведения.

Еще раз благодарю вас за информацию и — всего хорошего.

— Мило, что вы позвонили. Чем вы заняты завтра? — спросил Петер.

— Ничем особенным.

— Никаких сенсаций — уже знакомо. Но, быть может, мы все же завтра встретимся на прощанье?

— Почему бы и нет, — ответила она с полным безразличием, будто пожав плечами.

«Вот дура», — подумал Петер и тут же пожалел о своем предложении, но отступать было поздно.

— Где и когда? — коротко спросил он.

— Если у вас есть настроение, — нерешительно произнесла Ивонна, — приезжайте, пожалуй, в половине одиннадцатого к Мена-хаузу. Хорошо?

— Как вам угодно.

— Мы пойдем плавать, а потом пообедаем вместе.

— Согласен.

— А там видно будет.

На следующее утро Петер отправился в гостиницу у подножия пирамид, где последние дни жила Ивонна. Опа ждала его на террасе. На ней было пестрое летнее платье с широкой юбкой и обтянутым лифом с узкими бретельками. Руки, плечи и шея до самой груди были открыты. «Хорошо загорела, — подумал Петер. — Видно, часто ходит плавать».

Он поздоровался с холодной сдержанностью, но она весело улыбнулась ему, сразу встала и сказала:

— Рада вас видеть. Сегодня у нас будет выходной. день. Пошли. — И она взяла его под руку.

Петер окинул взглядом террасу.

— Да, — сказала она, будто угадав его мысль, и остановилась, — на всем этом, без сомнения, лежит печать «английского колониализма». Мне знакомо это по Штагам. Здесь, между прочим, во время последней войны находился штаб английской ближневосточной армии, здесь же, в этой гостинице, состоялась встреча Рузвельта и Черчилля..

— Очень интересно, вежливо произнес Петер. — Я смотрел на галдящих воробьев. Вы заметили, где они гнездятся?

Не ожидая ответа, он показал на узкие стропила, поддерживающие крышу деревянной террасы; в отверстие в одном из них как раз забрался воробей, а за ним и второй.

— Это мои хорошие знакомые, — сказал он. — Они были в весьма близких отношениях со мной или, вернее, с моим столом, когда я здесь завтракал. Пойдем купаться?

— Позже, если вы не возражаете. Теперь мне хотелось бы отправиться в одно место, куда я одна не решусь пойти. В трех минутах ходьбы отсюда. Хотите?

Петер оставил сумку с купальными принадлежностями в гостинице, и они вышли в парк, где в день приезда Петера птица пела хвалу Аллаху. Ивонна в белых сандалиях легким шагом шла рядом с ним пп направлению к воротам.

Пока они медленно шли по обочине шоссе, им предложил свои услуги один гид, затем второй, третий… «Такси!» — раздавался крик то с одной стороны, то с другой. Они проходили мимо машин, стоявших рядами в ожидании пассажиров, провожаемые взглядами водителей, полицейских, гидов, людей, которые сидели и стояли на всех углах…

— Куда вы меня ведете? — спросил наконец Петер.

— Туда, — засмеялась она. — До сих пор я все это видела, только проезжая мимо. Но одна я не отбилась бы от всех этих предложений.

— Вам нужен был защитник? — спросил он.

— Да, — засмеялась она и шутливо пожала его руку.

Еще до того, как они подошли к месту, на которое указала Ивонна, к ним бросились люди и по-английски стали предлагать верблюдов и лошадей.

— Добрый день, — сказал Петер по-немецки и хотел было пройти дальше, но путь ему был отрезан со всех сторон, а вокруг царило вавилонское столпотворение. Здоровенный египтянин протиснулся к ним и приветствовал Ивонну тоже по-немецки: «Добрый день, господин графиня! Желаете верхом? Самый красивый верблюд. Зовут Бисмарк. Верхом на верблюде Бисмарк. Идемте!» Ивонна отмахнулась от египтянина, хотя ничего не поняла, но стоило ей произвести «No, no!», как хозяева верблюдов разразились потоком английских заклинаний:

— Wonderful ride, Miss Million! Best cam I Eisenhower! Come on![23].

Они проложили себе дорогу сквозь толпу и прошли мимо длинных рядов стоящих и лежащих верблюдов и лошадей, которые ждали пассажиров-иностранцев, расположившись в тени по обе стороны дороги. Верблюды Бисмарк и Эйзенхауэр уже были выведены и следом за Петером и Ивонной обходили фронт других животных. Рядом пританцовывали несколько породистых арабских скакунов, сидевшие на них верхом хозяева изо всех сил старались перекричать владельцев верблюдов. Невдалеке остановился автобус. Наряду с местными жителями — а их сразу можно было узнать по одежде — из автобуса вышли человек шесть иностранцев, и зазывалы набросились на вновь прибывших, надеясь, что они окажутся более уступчивыми.