Путешествие к живым - [16]

Второй подобной болезни, которая так свободно и безраздельно распоряжалась бы человеческим организмом, не существует. Ни одна болезнь, кроме проказы, не перекраивает подобным образом человеческое тело, не обесцвечивает и не перекрашивает его, не лишает признаков пола, не меняет черт лица. Но проказа не только разрушает — она и творит: на последних стадиях своего развития она превращает больного в образец негритянского или полинезийского искусства, в тотем, дошедший до наших дней. Проказа как бы вновь воспроизводит кошмар первобытных времен. Она обращается с человеческим телом, как какой-нибудь скульптор-варвар: отламывает палец, потом другой, третий, добавляет бугорки, отпечатывает узоры на коже, расплющивает нос, проваливает щеки, чудовищно меняет форму ушных раковин. Это страшное творчество длится долго. Одни язвы засыхают, другие появляются. Прокаженный испытывает пронзительную, острую боль. От проказы не умирают. Ослабевший, преисполненный отвращения к себе, больной до конца дней своих остается источником заразы.

Трудно поверить, что эти маленькие таиландские школьницы, проходящие сейчас перед нами, когда-нибудь могут превратиться в подобные чудовища!.. Кругом светло, спокойно, над полями тишина солнечного утра. Сквозь бамбуковые стены в школу проскальзывают тонкие солнечные лучи. Маленькие школьницы недоверчиво бросают быстрые взгляды….

Зажатая между пальцами булавка совершает прогулку по коже девочек.

— Колет?

— Да.

— Колет?.. Колет?

Девочка уже сама не знает, колет или нет, она сосредоточенно сморщила лицо — боится ошибиться. А может быть, это недовольство? Что за глупая игра с булавкой! Я подумал, не лучше ли было бы это делать не нам, иностранцам, а местным жителям. У нас чужие лица, мы слишком много разговариваем, суетимся. Нам никак не удается соразмерить свои движения и поступки с установившимся здесь ритмом жизни. Что бы мы ни делали, все будет неуместно, непривычно для них. Однако скоро нас здесь не будет. На смену нам придут таиландские врачи.

— Посмотрите сюда, на это пятно, — обращается ко мне испанский врач, указывая на более светлое место на спине девочки. — Пока еще ничего определенного, но все же меня беспокоит…

Школьницу спрашивают, откуда она. Девочка называет деревню. Об этой деревне врач-испанец еще ни разу не слышал. Следует в ней побывать. Не гнездится ли там проказа?

Мы усаживаем девочку в джип. Она указывает нам дорогу. Останавливаемся в деревушке, состоящей из бамбуковых домов и хижин. Кругом тенистые деревья. У края деревушки буддийский монастырь. Монахи сидят на корточках в большой со всех сторон открытой комнате. С ними беседует их наставник.

Деревушка выглядит бедно. Повсюду разлита тишина и как бы вечерняя истома, хотя день еще в самом разгаре. Женщины выходят на порог своих хижин и останавливаются, вяло опустив руки. На утомленные лица падают пряди волос — женщины не откидывают их. Рты у всех полуоткрыты. Мужчины смотрят, руки их висят вдоль туловища. Около домов валяются глиняные черепки, солома.

Наконец, нам удается найти старосту деревни. Он собирает часть жителей. Из лачуги выходит мужчина и как безумный начинает вертеться, потом приседает на корточки и медленно качает головой не то от душевной, не то от телесной муки. Его оставляют сидеть в стороне. Начинается обследование.

Прокаженные? Староста называет имена, указывает пальцем на отдельных жителей: на женщину с почерневшими от бетеля зубами, сующую ребенку сморщенную грудь, — ребенок, если он еще не болен, непременно заболеет проказой; на безразличного ко всему происходящему мужчину с львиным лицом, который, сидя на земле, обстругивает ветку; на женщину помоложе… Во многих деревнях Таиланда прокаженных не изгоняют из общества, а лишь избегают соприкасаться с ними. Это повседневная, хотя и относительная изоляция. Но кто знает, на каком расстоянии от себе подобных человек становится одиноким?

Болезнь, которая повсюду вселяет в людей ужас и издавна считается проклятием, здесь и для здоровых и для больных — всего лишь одна из жестоких случайностей жизни, каких немало. Здесь проказа — повседневная реальность. Эта болезнь бытует среди людей, прочно занимает свое место, и редко кому удается ее потеснить. Она равнозначна туберкулезу, вдовству женщин и мужчин, смерти детей, тела которых закатывают в циновки. Она предпочтительнее, чем голод. Тут та или другая болезнь — не случайность, не неожиданность, как в других местах: она гнездится в самой жизни. Доказано, что человек, полноценно питающийся, избавленный от слишком тяжких забот, занимающийся общественным трудом, знающий радости и надежды, почти никогда не заражается проказой или постепенно излечивается от нее.

Мы не провели в деревне и часа, а уже обнаружили пять или шесть больных. Вызвавшая подозрение девочка исчезла. Безумный мужчина поднялся на ноги и снова завертелся на одном месте перед своей лачугой. Скоро полдень. Внезапно жара усилилась. Большие деревья застыли. Врачи продолжали обследовать жителей. Санитары заполняли учетные карточки, раздавали больным таблетки сульфона. Обслуживаемый этой медицинской бригадой район увеличился еще на одну деревню. С этого дня бригада будет являться сюда раз в две недели, чтобы проводить курс лечения больных. На первый взгляд он может показаться очень простым: больному дают проглотить таблетки. Но попробуйте внушить людям, никогда не видавшим лекарств, что таблетки, которые они от вас получают, не излечивают от всех болезней сразу. Многие больные, получая на руки большое количество таблеток, норовят проглотить их за один прием, чтобы скорее вылечиться, некоторые же прибегают к этому препарату, чтобы избавиться от головной боли. Недавно один из прокаженных скончался — отравился лекарствами. Поэтому медицинские работники стараются вместо таблеток применять внутримышечные вливания сульфонов в дробных дозах. От этого систематическое посещение деревень не становится менее необходимым. Работа членов бригады изнурительна и не лишена героизма. Нм приходится переплывать реки, совершать бесконечные переходы, вязнуть с машинами в трясине. Однако подобный героизм скоро отойдет в область истории. Недалеко то время, когда предоставление медицинской помощи народам перейдет в руки местных врачей. Используя опыт, накопленный их предшественниками, они смогут работать самостоятельно. Таиланд располагает достаточно большим числом врачей и среднего медицинского персонала.