Путешественница - [26]

— Можно мне кое-что сказать? — спросил Уильям. — Со всей серьезностью.

Здорово. Неужели он собирается сказать, что вдобавок к «небольшому» количеству золота, которое ему удалось переправить домой на хранение, у него была любовница или две?

— Да? — резко спросила она.

Уильям сцепил руки за спиной и торжественно посмотрел на нее.

— Я надеюсь, — медленно начал он, — надеюсь, что со временем ты станешь любить меня. — Он глубоко вздохнул. — Нет, это не то, что я хотел сказать. Надеюсь, со временем ты по-настоящему полюбишь меня.

И он замолчал, глядя на нее.

— Это все? — недоверчиво осведомилась Джулиана.

— Да, — напряженно ответил он. — Но если мысль…

— Я думала, ты собирался сказать мне, что у тебя есть любовница.

Он уставился на нее с выражением полнейшего недоумения на лице.

— Я только что женился на тебе. С чего бы мне иметь любовницу?

— Ты мне скажи.

— Я говорю, что испытываю к тебе самые глубокие чувства, — произнес Уильям таким тоном, будто эти чувства сейчас промаршируют в дверь. — Чувства, которые, я уверен, со временем только усилятся. И я надеялся, — добавил он, сердито нахмурившись, — что и ты могла бы почувствовать то же самое.

Джулианна чувствовала многое, но наиболее захватывающим чувством было удивление оттого, что она оказалась в башне замка, замужем за человеком, которого знает меньше недели, и при этом она счастлива больше, чем когда-либо в жизни, даже с учетом сокращения количества фастфуда и отсутствия водопровода в ближайшем будущем.

Поэтому она шагнула вперед, обвила руками своего средневекового рыцаря и прижалась к его груди. Его руки немедленно сжали ее в надежном объятии. Джулианна счастливо вздохнула.

— Ну? — его голос глубоко отдавался в груди.

— Да, — ответила она, — думаю, это более чем возможно. — Она откинулась назад так, чтобы взглянуть на него. — Думаю, это неизбежно.

Уильям склонил голову и нежно поцеловал ее.

— Тогда позволь мне сделать тебя своей по-настоящему. Если повезет, это заставит тебя полюбить меня и укажет нам нужный путь.

— Ты не хочешь сначала заглянуть в мою сумку?

Улыбаясь, он покачал головой:

— Позже. Настоящая награда сейчас у меня в руках, и я не хочу ее отпускать. Остальное подождет.

Как можно с этим спорить?

И она узнала, что ее муж не только выдающийся воин, но и выдающийся любовник.

Джулианна была безумно рада, что так хорошо выспалась прошлой ночью.

Она открыла глаза и поняла, что уже утро. Поняла, что ее разбудил холод. Странно, как она привыкла к теплу мужа за такое короткое время.

Еще более странным было то, как она привыкла и к другим вещам за такое короткое время.

Одна мысль об этом заставила ее покраснеть, и она была благодарна, что свеча на столе не выдаст ее. Кто бы мог подумать? Если бы она знала, чего лишается, она бы сдалась скорее.

Но опять же, возможно, все дело было в человеке, за которого она вышла замуж.

Джулианна некоторое время обдумывала эту мысль, придя к выводу, что вся разница в Уильяме и кольце на пальце, и попыталась встать. Пришлось сжать зубы, чтобы удержаться от стона, когда мускулы протестующе заныли.

— Тебе нездоровится?

Глубокий голос испугал ее, и она, вскрикнув, села в постели.

— Джулианна, это всего лишь я, — удивленно сказал Уильям. Он сидел за столом, повернувшись к ней. — Кто же еще?

— Действительно, кто же еще, — пробормотала она, осторожно поднимаясь на ноги и стаскивая одеяло с кровати. Завернувшись в него, она обошла кровать и остановилась рядом с мужем. Он держал в руках ее томик «Кентерберийских рассказов», почтительно поглаживая его.

— Нашел что-то интересное? — осведомилась она, заметив содержимое ее сумки на столе.

Он вздрогнул.

— Интересное — нет, беспокоящее — да.

— Я сказала тебе правду.

Уильям посмотрел на нее снизу вверх, обнял за талию и прижал к себе.

— Да, и я дурак, что не поверил тебе с самого начала.

— Слишком много всего пришлось бы принять.

Он уронил руку и опустил голову:

— Верно.

Джулианну одолела слабость, когда она осознала, что он, возможно, начинает всерьез сожалеть. Она хотела забраться обратно в постель и снова проснуться после того, как Уильям закончит изучать ее вещи, но это было бы трусостью, а она не была трусом. Во всяком случае, не самым трусливым человеком.

Нет, она не была трусом, и не важно, если она решила, что у средневековой девушки должна быть средневековая отвага. Уильям в буквальном смысле был для нее всем, и она не собиралась позволить такой глупости, как его неловкость, встать между ними.

— Ладно, — начала она, опускаясь рядом с ним, — поговорим. Я не могу догадаться, о чем ты сейчас думаешь, и даже не стану пытаться это сделать. Если ты сожалеешь о чем-то, лучше скажи мне сейчас.

— Я? — ответил Уильям, удивленно глядя на нее. — Думаю, это ты должна сожалеть.

— Я? — спросила Джулианна тем же самым тоном. — С чего мне сожалеть?

Он взял каталог спортивной одежды.

— Взгляни. Посмотри, от чего ты отказалась ради меня.

— Это? — спросила Джулианна со смешком. — Уильям, в жизни есть гораздо большее, чем одежда.

Он молча моргнул и улыбнулся немного печально.

— Полагаю, что так. Но, Джулианна, все эти чудеса…

— Не значат ничего, если мне придется из-за них отказаться от тебя, — закончила девушка и улыбнулась ему. — Знаешь, я очень сильно тебя люблю. Ты стоишь того, чтобы отдать за тебя мое наследство.