Артан, Англия. Начало весны, 1227
— Что это ты здесь делаешь?
Аманда де Пьяже посмотрела на нож в ее руках и чертыхнулась. Проклятие, разве нельзя женщине ненадолго заняться своими делами без того, чтобы ее не побеспокоили так некстати? Добрую половину часа она пряталась около оружейной, пока вокруг не осталось ни души, чтобы никто не мог настучать ее отцу о том, что она здесь находится.
Когда же выдалась подобная минутка, она сразу же воспользовалась ею без малейшего колебания. И мгновенно приступила к поиску того, за чем пришла, и только натолкнулась на прекрасный экземпляр оружия, когда ее грубо прервал голос ее самого старшего брата. Она глубоко вздохнула и обернулась, чтобы одарить Робина своим самым невинным взглядом.
— Я ничего не делаю, — сказала она, пряча клинок за спиной. — А что ты здесь делаешь?
— Я пришел подобрать себе здесь подходящий кинжал.
— Зачем?
Робин моргнул.
— Потому что мне надо.
— А где твой старый? — осведомилась она.
— А разве у человека не может быть больше одного кинжала?
— На мой взгляд, это слишком расточительно, — сказала она с сомнением в голосе.
Он почесал затылок, как будто действительно рассматривал последствия расточительности будущего лорда Артана при наличии у него более одного кинжала.
— А что у тебя нет других дел где-нибудь еще? — не унималась она. — Чего-нибудь, что бы ты мог делать за стенами оружейной?
Верным способом отвлечения Робина было потребовать ответы на вопросы, которые не требовали глубоких размышлений. Это всегда сбивало его с толку.
Он сделал паузу, затем нахмурился.
— У меня есть дело здесь, — заявил он, наконец, — и это поиск кинжала. А я вот не понимаю, что надеешься найти здесь ты!
Аманда задумалась. Было опасно посвящать его в свои планы, но на другой чаше весов было то, что он сможет гораздо профессиональнее подобрать ей подходящее оружие. Она небрежно вытащила из-за спины кинжал, с таким видом, будто не имела понятия, как он там оказался.
— А что ты думаешь об этом? — спросила она. — Этот подходит?
Он присмотрелся к оружию.
— Да, я полагаю, что он бы мне подошел.
— Не тебе, болван, а мне!
Его глаза сузились.
— И на кой черт тебе нужен этот кинжал?
— Чтобы пришпилить тебя, если ты будешь мне чересчур досаждать, — буркнула она. — Зачем же еще!
Он выглядел так, будто был готов ответить какой-то гадостью, но она увидела, что он сначала глубоко вздохнул, потом выдохнул, потом задумался и тщательно выбрал слова, прежде чем их произнести.
— Зачем он тебе? — спросил он спокойно.
— Чтобы защитить себя.
Он фыркнул и протянул руку.
— Дай мне его, пожалуйста.
— Конечно, не отдам! — огрызнулась Аманда.
— Он тебе не подойдет, — сказал он громко. — Если учесть те перегруженные корабли, которые прибыли к нам в последнее время, тебе потребуется кое-что подлиннее и поострее. Давай-ка я взгляну на то, что здесь есть.
Аманда была настолько удивлена его словам, что безропотно позволила ему забрать у нее клинок. Он задумался, погладил свой подбородок, хмыкнул раз или два, затем нагнулся и поднял один кинжал.
— Этот подойдет, — сказал он, подбросив его в воздух и поймав за клинок двумя пальцами. — Смотри, насколько он прекрасно сбалансирован! Он отлично подходит для ударов в ближнем бою.
— А какой симпатичный драгоценный камень в рукоятке! — сказала она.
Его фырканье она пропустила мимо ушей.
— Черт побери, Аманда!
— Это была шутка, Робин! — воскликнула она и взяла у него кинжал. — Я уверена, что он сослужит мне хорошую службу ночью в темных переулках, где притаились мужчины в ожидании меня.
Его взгляд потемнел от гнева.
— А что, такое когда-нибудь было?
— Мне удается прогнать их прежде, чем они смогут мне чем-нибудь навредить, — уверила она его.
— Я и не сомневался. Но зачем тебе тогда кинжал, если ты и так можешь снять с них кожу своим порочным языком? — спросил он.
Она смотрела на него с удивлением. К глазам подступили непрошенные слезы. Она неистово заморгала. Проклятый Робин, бесчувственный мужлан.
Но тогда, несмотря на ее уверенность в его недалекости, Робин закатил свои глаза, буркнул извинения. Он попытался вложить кинжал в ножны, а вместо этого он упал и вонзился в его ботинок, затем он взял ее за рукой и потянул ее к дверному проему.
— Ты слишком долго выбираешь, — сказал он грубо — и любому человеку повезет, если он сможет назвать тебя своей.
— Ты хочешь сказать, назовет мое золото своим, — сказала она горько.
— Мужчины — дураки, сестра. То, что тебе надо — мужчина со своим собственным богатством, которому будет не нужно твое.
— Прошло уже четыре года, с тех пор, как хлынул этот поток женихов, а я еще не видела человека, который бы приехал только ради меня.
