Путь в Империю - [90]

Полюбовавшись на свое творение, братья, как и ранее отец, покинули этот мир, оставив небожителей править новым миром и назначив их «Надзирателями». Но поскольку братья были извечными соперниками, то и полубоги без контроля свыше разделились на Светлых и на Темных и стали враждовать. Во время междоусобной войны Небожители, истребили друг друга и самих предтечей, попытавшихся остановить конфликт.

Обычно после своей смерти Небожители развоплощались, растворяясь в Магии Творца и питая ее. Но однажды, последний из уцелевших Князей Света Ландазар настиг последнего из Князей Тьмы Азора, и ударом своего молота сшиб того с небес на землю. От удара из места падения вышибло всю магию Творца. Затем последний из небожителей отправился разыскивать своих создателей, предоставив мир самому себе…

— Стой не говори, сам угадаю. А место где упал Азор и есть то пресловутое «Гиблое место», откуда изначально и достали Око?

— Да. У нас в империи небожителей приравнивают к богам, у вас в султанатах их называют Старшими.

— Понятно. А дальше что?

— Да ничего. Ну, разве что время от времени на этот мир натыкались другие боги, и каждый из них пытаясь превзойти Творца, создавал свою расу. Так появились эльфы, орки, наги и все остальные, в том числе и мы. Люди.

— Казаскер Рубаль ибн Альтаф вряд ли бы обрадовался этой версии трактовки создания мира.

— Не удивлюсь. Уверена, у орков с эльфами, да и у остальных рас есть свои версии происхождения мира. И вряд ли они будут похожи на эту.

— Ну да.

Так, коротая время за разговорами, разминувшись с караваном, мы подъехали к крепости. Я с интересом изучал невиданное мною доселе сооружение. В Азмуре, да и в других южных султанатах крепости не пользовались большой популярностью. Дворцы — да. Города, обнесенные крепкими стенами — тоже. А вот крепости почти никто не строил. Ну, нельзя же назвать настоящими крепостями башни магов? Из крепостей султанатов в памяти всплывал лишь Эль-Сагран в свои ранние годы, но судя по гравюрам, что мне доводилось видать, даже он не напоминал то строение, которое сейчас явилось глазам.

Мощные серые каменные стены возносились ввысь на высоту трехэтажного дома. Периодически их разбивали выступающие вперед башни с бойницами и конусообразной крышей. Саму крепость опоясывал ров заполненный водой, через который был переброшен широкий мост на цепях.

Дорога подводила прямо к мосту и воротам с опускающейся решеткой. Никакой охраны у распахнутых настежь ворот я не встретил, и мы просто напросто въехали внутрь. Внутренний двор крепости к моему удивлению оказался больше, чем предполагалось снаружи, и был полностью стык в стык выстлан гладко обтёсанными камнями. Справа от ворот шла цепочка хозяйственных деревянных построек, между ними ютились казарма и конюшни, а за ними располагался квадратный донжон. Но большую часть двора занимало открытое пространство и сами Врата. Конструкция которых напоминала огромная арку из серебристо-голубого материала, возносившуюся ввысь на три человеческих роста. Строение стояло на невысоком каменном постаменте, на который с обеих сторон вел широкий пандус. По крепостной стене лениво прогуливалось несколько часовых в полукруглых шлемах, характерных для имперских легионеров и оранжевых плащах.

Как оказалось, охрана у ворот все же была, и из караульного помещения справа от ворот лениво вышел, а скорее выплыл толстый щекастый тип в сером камзоле и оранжевом плаще. Похоже, здесь все носили оранжевые цвета.

— Кто такие будете? — вальяжно спросил толстяк, бесстыдно оглядывая Джайну.

Дункан соскочил с коня, вынул из-за пазухи амулет с головой дракона и показал его толстяку.

— Слово и дело Империи. Нужен портал до Мадсграда.

Толстяк тут же преобразился, побледнел, и вся спесь слетела мигом.

— Да, да. Конечно, господин, — залепетал он. — За мастером ле Граном уже отправили. Как прикажете записать?

Джайна тоже спешилась. Видя такой оборот, я последовал ее примеру.

— Мистрис де Килморан с сопровождающими.

— Мистрис? — щекастый удивленно перевел взгляд на Джайну, побледнел еще больше и судорожно сглотнул.

Небось, пожалел о своих скабрёзных мыслях. Не знаю почему, но у меня пока складывалось впечатление, что здесь в империи многие опасаются волшебниц. А этот толстый увалень видимо непроходимо туп, раз в отличие от деревенской девочки, сразу не смог сообразить, что перед ним не обычная женщина.

— Да. Мистрис. — Дункан нахмурился. — Это проблема?

— Нет-нет. Что вы… Мое почтение прекрасной госпоже… — толстяк сделал неуклюжую попытку поклониться Джайне. Смотрелось это презабавно. — С вашего позволения, мне нужно отойти и сделать запись в журнал…

Продолжая кланяться, толстяк попятился.

— Стой! — приказал Дункан. Тот остановился и напрягся.

— Держи, — близнец протянул три империала.

— Да, господин, — толстяк заметно расслабился, и, взяв дрожащими руками деньги, тут же бегом скрылся в глубинах караулки.

— Это что было? — шепотом спросил я телохранителя. — Какое еще «слово и дело Империи»?

— А это для острастки. Иначе они бы нас тут мурыжили, бог знает сколько.

— По-моему ты его жутко напугал.

— Так незачем так упиваться властью холуям. Пусть не расслабляются.