Путь между - [57]
— Совесть загрызла, — хмыкнул шут. — Должна же она у него остаться хоть в малом количестве… Ладно, братец, давай теперь переметные сумки посмотрим, может, еще что интересное отыщется.
Но ничего особо интересного не отыскалось. Кроме неизвестно зачем припрятанных старых дырявых башмаков и бурдюка с крепленым вином: видимо, не имея возможности запастись должным количеством, проводник решил побить недостаток градусом. Лютня, нож, котелок. Кружка, деревянная ложка, приправы. Нехитрый скарб человека, не берущего в дорогу лишнего… На этом обыск к великому облегчению Денхольма завершился.
Шестой день ничем выдающимся не отличался.
Все те же заботы, все та же погода. И новые язвы на лошадиных боках. Сыро и уныло на душе. С появлением Духов, обязательных и пунктуальных, как сборщики налогов, легли спать с вполне ощутимым облегчением.
Но ночью, неожиданно для самого себя, король проснулся. И подскочил, привычно хватая меч. Потом опустил оружие со смесью радости и досады.
У костра, зябко кутаясь в свой старый плащ, сидел Эйви-Эйви и, часто вороша посохом угасающие угли, читал книгу в зеленом сафьяновом переплете. Рядом на земле стояла кружка с вином, пустая наполовину. За пределами слабого огненного круга перетекающей толпой мерцала стайка Духов. Картинка попахивала умильной пасторалью: казалось, Эй-Эй читает сказку заблудившимся и напуганным детям.
— Давно ты так посиживаешь? — с едва заметной долей иронии поинтересовался Денхольм, пристраиваясь рядом и раскуривая любимую трубку. И с обидой проследил, как улепетывают, растворяясь на бегу, пугливые призраки.
— Вторую ночь, — аккуратно закрывая книгу, пояснил проводник.
Король взглянул на него с неприкрытой жалостью: так слаб оказался голос того, кто привык владеть вниманием толпы в шумных кабаках. Голос, лишенный интонаций. Предельно невыразительный голос.
— Зачем вернулся-то?
— Затем, что дурак… Спасибо, что выходили, не бросили подыхать, — все так же уныло и бесцветно продолжал Эйви-Эйви. — Йоттей — слишком нудный собеседник.
— Так уж прям и Йоттей, — возмутился Денхольм. — Сам он, между прочим, только к королевским отпрыскам приходит.
— А он меня слишком долго дожидается, — впервые за время беседы улыбнулся проводник. — Настолько долго, что они с Вешшу принялись звенеть клинками, не дожидаясь смертного часа.
— А Вешшу с тебя какая прибыль? — устроился поудобнее король, пуская колечки.
— Вешшу по природной жадности своей хапает все, что не имеет хозяина. А я когда-то ей сильно удружил, вложив в старушечьи руки оружие.
— Сильно грешил? — без особой надежды на ответ поинтересовался король, втайне умиляясь наивности своего вопроса.
— Грешил достаточно, — пожал плечами Эйви-Эйви, — а сильно или не очень, не мне решать. Два поступка взял на душу, два греха признаю за собой, но таких, что потянут на Щит и Копье.
Король молча смотрел на рыжие искры, летящие в темную неизвестность. Мало было на свете поступков, способных дать Вешшу ТАКОЕ оружие. Что же ты натворил, проводник?!
— А исправить сделанное можешь? — тихо спросил он.
Эйви-Эйви болезненно дернулся, протягивая зябкие руки поближе к костру, глянул исподлобья:
— Предательство могу, но не хочу. Духу не хватает. А убийство разве исправишь?
— Мне приходилось убивать, — поделился Денхольм. — И Санди тоже…
— Убийство убийству рознь, — успокоил его проводник. — Убить в бою, защищая жизнь и родину, ни на йоту не отступив от долга, — разве это грех! Это доблесть, это лишняя стрела в колчане Йоттея. А убить безоружного да еще чужими руками… Дурная смерть, господин, — палка о двух концах, и по убийце бьет гораздо сильнее…
Король дернулся и порывисто вскочил. Кусая губы, зашагал по поляне, тщетно пытаясь успокоиться. Проводник наблюдал за ним с меланхоличной отрешенностью.
— Ты знаешь, что такое акирро? — резко спросил Денхольм.
— Да, — проводник невольно вздрогнул, — знаю, господин.
— Держать в руках приходилось?
— Да, господин…
Король заскрипел зубами, пытаясь не выпустить на волю крик ярости, стараясь удержать охватившую его гневную дрожь. Проводник не был похож на ТОГО, кто стоял на поляне, он был гораздо старше ТОГО, занесшего руку для удара. Но даже если не эти тонкие пальцы сжимали рукоять акирро, даже если не этот голос, как пощечины, клал насмешки… О, он будет осторожен, он проверит все до мельчайшей детали! Он найдет исполнителя чужой воли, если потребуется, разорвет его на части, но добудет имя хозяина. Тот, кто скрывается под именем Эйви-Эйви, не знает, что нанявший его ищет убийцу своего брата! И поможет отыскать человека с кромки поляны. И если король окажется прав…
О, если он окажется прав!
— Кого ты убил, проводник? Отвечай!
— Так, — неохотно выдавил Эй-Эй. — Одного сумасшедшего…
Сумасшедшего! Сбежавший из дворца король должен был казаться сумасшедшим! Таким, каким сейчас предстает перед людьми сам Денхольм!
Жажда мести душила короля, рука нетерпеливо стискивала рукоять меча, все тело готово было к бою.
«Конечно! — вопил помраченный рассудок. — Разве бы этот хлюпик сам справился с Йоркхельдом, лучшим фехтовальщиком страны! Нет и не будет бойца, равного покойному брату!..»
В мире, где особую роль играют камни и руды, наивысшей Силой отмечены темные маги Камней. Для них мир – игровое поле, забава, помогающая скоротать положенную Тени вечность. Но что станет с подобным миром, если один из магов сделает странный выбор и, ломая игру учителя, примет сторону человека? Скрижали о Четырёх задуманы как серия романов о дружбе и верности, о светлой и темной магии и о том, что добро и зло – не всегда то же самое, что Светлая и Темная сторона нашей жизни. Рецензия Андрея Васильева: "Эпические фэнтези-саги сейчас не редкость, их после "Игры престолов" вышло много.
Сказка. Зимняя, временами добрая и местами жуткая. Как и в большинстве порядочных сказок, есть любовь, чистая и светлая) Июнь — октябрь 2008.
Ириска — ученица выпускного класса — ведёт скучающий образ жизни, наполненный тревожными ожиданиями непонятного послешкольного будущего. Интригующий вопрос незнакомца заводит её в места, обитатели которых повелевают песнями и превращаются в удивительнейших существ. Но за этот путь Ириска должна заплатить смертью трёх котов, после чего встретится с кошачьей владычицей — Панцирной Кошкой.
"Ночь я провожу в Секторах. День — в своем мире. Все не так уж плохо, если учесть, что земная ночь здесь длится месяц. А день в своем мире — одна ночь Секторов.".
Цикл М. Муркока «Легенды Края Времени» продолжает сборник повестей-легенд. В нем мы снова встречаемся с полюбившимися героями романа «Танцоры на Краю Времени»: Герцогом Квинским, Вертером де Гете, Лордом Монгровом, Миссис Кристией и другими. Как часто случается в произведениях М. Муркока, описываемый мир посещают уже знакомые путешественники во времени: миссис Уна Персон, принц Элрик Мелнибонэйский, Огненный Шут…Каждый персонаж писателя – карнавальная маска, слепок человеческого характера и стиля жизни. «Неискушенные, они любили, не ведая страсти, соперничали, не ведая ревности, враждовали, не ведая ярости.
Чистая правда, несмотря на издевательскую окраскуПродолжение. Для тех, кому все еще интересно.
Что может быть интересного в жизни обычной одиннадцатиклассницы? Ровным счетом ничего. Школа, экзамены, репетиторы. Даже на дискотеку сходить некогда. "Хочу приключений" — загадала однажды Лера. Но надо быть осторожней с желаниями. Они имеют непредсказуемое свойство сбываться.
И весёлое ж место — Берендеево царство! Стоял тут славный град Сволочь на реке Сволочь, в просторечии — Сволочь-на-Сволочи, на который, сказывают, в оны годы свалилось красно солнышко, а уж всех ли непотребных сволочан оно спалило, то неведомо… Плывут тут ладьи из варяг в греки да из грек в варяги по речке Вытекла… Сияет тут красой молодецкой ясный сокол Докука, и по любви сердечной готова за ним хоть в Явь, хоть в Навь ягодка спелая — боярышня Шалава Непутятична…Одна беда: солнышко светлое, катавшееся по небу справно и в срок, вдруг ни с того ни с сего осерчало на берендеев — и вставать изволит не вспозаранку, и греть-то абы как.
Лучших из лучших призывает Ладожский Князь в свою дружину. Из далеких селений спешат на его зов избранные. Но полон путь опасностей и неведомых страхов – лесные и водяные духи, нечисть и оборотни заступают дорогу отважным избранникам Князя. Далеко, за грань реальною, за кромку мира уходят герои, чтобы отобрать жертву у всесильного и безжалостного Триглава. Есть ли что-то на свете, чего не одолеют бесстрашные витязи Белеса? Все осилит отважное и любящее сердце, когда впереди его ждет светлая ЛАДОГА.
В этом мире на равных сосуществуют эльфы, орки, вампиры, оборотни, люди, рожденные в нем, – и люди, занесенные в него из далекого будущего.Здесь воюют беспрерывно, а ненавидят с наслаждением и со вкусом – северные земли напирают на южные, люди и оборотни грызутся, как одержимые, а представители Старших народов плетут хитрые интриги, намереваясь поставить, наконец, на место представителей народов Младших.Здесь начинается история лихого парня по прозвищу Квазимодо – бродяги, авантюриста, непревзойденного бойца и ловкого вора.
Они приходили с моря, воины, не знавшие ни жалости, ни страха смерти. Пестрые паруса их драккаров заметны были издалека. И когда такой парус поднимался над горизонтом, жители прибрежных селений в страхе бежали, спасая свою жизнь. Об их отваге, мужестве, жестокости и ярости ходили легенды. Они жили войной и ради войны. Их хранили суровые асы. Им помогали светлые альвы и темные йотуны. Их души уносили с поля боя златокосые валькирии. Их называли героями и варварами, пиратами и волками Севера. Но сами они звали себя — Викинги.