Путь к звёздам - [70]

С самого начала этого «сотрудничества» происходила ожесточенная борьба за территорию, которая оставалась за Марией. Они всё время прощупывали границы, которые она готова перейти, и пользовались любой возможностью передвинуть их хотя бы на шажок вперёд.

Начали они с программы максимум — попытались убедить Марию в том, что ей стоит вступить с ними в сговор и попытаться свергнуть Рикардо с трона, заняв его место главы «Gizu Projects». Пытаясь сыграть сразу на нескольких её предполагаемых слабостях, они обещали ей не только свободу от тирании своего брата, но ещё и власть, несоизмеримую с её нынешней. Но от этих планов им пришлось сразу отказаться.

Мария испытывала к Рикардо сложные и противоречивые чувства. Иногда ей хотелось упростить их отношения до банального клише отношений деспотичного рабовладельца и его угнетённой рабыни. Но реальность была гораздо сложнее.

Рикардо не любил её как сестру. Он никогда не забывал и ей не позволял забыть, кем она является на самом деле. Он не мог, либо не желал, полностью скрыть свою иррациональную подсознательную злость по отношению к ней. Ведь она была вечным живым напоминанием о его настоящей сестре, которой он позволил умереть, и о матери, которую он сгноил в психиатрической лечебнице.

Но если судить его по поступкам, а не словам и эмоциям, то ей впору было считать Рикардо благодетелем. В конце концов, это он вообще подарил ей жизнь. Если бы не его судьбоносное решение, её просто разобрали бы на части. Он позволил ей жить жизнью Марии Гизу. Дал ей блестящее образование и дорогостоящие нейромодификации. Более того — сделал совладелицей бизнеса и правой рукой в управлении своей растущей бизнес-империей. Да, наедине он никогда не вёл себя с ней как с равной, и вообще как с самостоятельным субъектом. Но он не возражал против того, чтобы весь остальной мир оказывал ей то почтение, которое полагалось истинной Марии Гизу.

По давней договорённости, которая неукоснительно соблюдалась, Мария держалась в тени, насколько это возможно при её положении, избегая чрезмерного публичного внимания к своей персоне. Никому из них не было выгодно, чтобы Мария всё время мелькала на первых полосах и превратилась в селебрити, за которой носится толпа папарацци, пытаясь раскопать грязные детали её прошлого. Но Рикардо не препятствовал тому, чтобы она постепенно наращивала своё реальное теневое влияние, брала на себя всё больше задач в управлении делами корпорации, плела вокруг себя свою собственную паутину связей, знакомств и контактов.

Они не были кровными братом и сестрой. Но между ними существовали не менее крепкие узы, первоначально сплетённые вокруг совместно хранимой ими страшной тайны, раскрытие которой могло погубить их обоих, и укреплённые годами взаимовыгодного симбиоза.

Рикардо доверял Марии больше, чем кому-либо другому в мире. Но это доверие отнюдь не было абсолютным. Кем-кем, а наивным Рикардо не был точно.

Он предполагал, что рано или поздно ей может прийти в голову избавиться от него. Такой план мог созреть в её голове на почве эмоциональной тяги к эмансипации, желания освободиться от его власти и похоронить вместе с ним тайну о её истинном происхождении. А мог он зародиться и из жажды власти. Ведь продвинуться выше её нынешнего положения она могла, лишь сделавшись единоличной правительницей их семейной империи.

Чтобы обезопасить себя от неё, Рикардо заблаговременно озаботился о создании целого ряда скрытых юридических и технических предохранителей, которые гарантировали, что в случае его преждевременной кончины доказательства истинной природы Марии будут преданы широкой огласке. В свете бразильских законов это означало бы не только лишение её всяческих прав претендовать на семейное наследство, но и лишение её любых гражданских прав вообще. Такая судьба ждала её даже в том случае, если Рикардо внезапно погибнет по независящим от неё обстоятельствам — скажем, в авиакатастрофе. И он этого не скрывал. «Наши судьбы навсегда связаны, помни это» — произнёс он во время их разговора на эту тему, который состоялся много лет назад.

Мария помнила о его предостережениях и понимала, что падение Рикардо, скорее всего, станет и её падением. Но даже если бы это было не так, предложение Сингха (либо тех, кому он решил передать оружие против неё) всё равно было ловушкой. Даже если бы люди, набивающиеся ей в союзники, помогли ей избежать разглашения правды о её истинной сущности — она сделалась бы их безвольной марионеткой не в меньшей степени, чем сейчас она является марионеткой Рикардо. Ниточка, потянув за которую можно погубить её, оставалась бы в руках у других людей. А свобода так и продолжила бы быть недостижимой иллюзией.

Осознав, что Мария не настолько глупа, чтобы попасться на эту удочку, они перешли к плану «Б». В обмен на разоблачительные показания, которые позволили бы очернить Рикардо, а посредством него — и всю «Терра Нову», они обещали ей огромное вознаграждение и программу защиты — новое имя, новые документы, новую жизнь в каком-то далёком уютном уголке планеты.

Это предложение было очень соблазнительным. В детстве Мария часто мечтала о подобном. Фантазировала, как сбегает на какой-то далёкий райский остров (такие места остались ещё в некоторых уголках Земли), где никто не знает её, и где она может жить свободно, не ощущая мрачной тени прошлого. Но повзрослев, Мария осознала, что эта мечта наивна, как и все детские грёзы. Современный мир был слишком тесен, чтобы в нём можно было спрятаться. Особенно — если в этом мире есть люди, не жалеющие времени и ресурсов, чтобы отыскать тебя.