Путь к женщине - [46]
– Девочки! Глядите! Ну разве не помешанный? Пойду я ему средь ночи к доктору!
– Но я от вас так все равно не уйду! Неужели вы думаете, что я смогу сейчас уйти домой и лечь спокойно спать? Да ни за что! Предупреждаю: если вы добровольно пойдете сей час со мной на осмотр, я отблагодарю вас за потерянное время, а если откажетесь – с милицией возьму!
– Иди зови милицию! Иди! Зови!
Антоновна хозяйственно:
– А сколько вы ей дадите, если она пойдет?
Бритый-строгий, момент подумав:
– Трояк дам.
Фроська со смехом:
– О!.. "Трояк"!.. Я за это время скольких гостей отпущу! Антоновна спокойно:
– Трояка, гражданин, мало. Теперь не день. Днем она и за два рубля пошла бы. А теперь ночь, когда у нас са мые гости.
– Ну пятерку!
– За пятерку я тоже не согласная. Буду я мараться за пятерку.
Бритый-строгий, не в силах скрыть бессильную злобу, со скрежетом зубов, раздельно:
– Сколько же вы… хотите… с меня… содрать???
Фроська смотрит на Антоновну. Та показывает ей десять пальцев.
– Десятку дадите, пойду.
– Идемте!
Они быстро уходят.
Антоновна Насте, садясь на камешек:
– Вот как Фроське деньги в руки лезут, – сами! Только бери.
Настя со своего камешка:
– Она тебе тоже должна из той десятки что-нибудь дать, что ты ей посоветовала.
– А конечно, должна.
X
Солдат и беременная выходят из пролаза. Солдат в печальном раздумье, опустив голову:
– Прощайте, мамаша!
Беременная, с узелком солдатского белья под мышкой, кротко:
– Прощай, сынок! Заходи когда!
Солдат не поднимает головы:
– Зайду, если…
Беременная, отставая от него:
– Может, вам из продуктов что выдают? Я и продуктами возьму: мылом там, табаком, крупами… У меня семейство.
Солдат:
– Ладно.
Исчезает.
Беременная садится на землю рядом с Антоновной. Они, работая в четыре руки, внимательно разглядывают на лунный свет солдатское белье: исподники, рубаху…
XI
Из другого пролома выходят инвалид на костылях и Осиповна с повязанной щекой, оба легонько выпившие. Осиповна жалобно:
– Прибавил бы мне еще рублик. Я так ждала тебя. Скольким хорошим гостям отказала.
Инвалид твердо:
– Пой, ласточка, пой! Ты и так у меня, у калеки у несчастного, много медяков из кармана повытаскала! Думаешь, не видел? Пьяная-пьяная, а свое дело знает!
– Ничего подобного!
– Со мной – не спорься! Раз говорю, значит видал!
– Если я и подобрала с земли какую мелочь, то все равно ты сейчас пойдешь жуликам в карты проиграешь.
– А это неизвестно! Может, выиграю!
– У жуликов не выигрывают. Дай, правда, рублик. Лучше в другой раз меньше дашь. А то в деревне, пишут, издох ла корова, я на корову, на хорошую, на колмогорскую собираю.
– Мели, Емеля! Здесь – на этой мусорной свалке, тебе так же нужна колмогорская корова, как мне, допустим, на Тверской, возле Елисеева, нильская крокодила! Хе-хе…
Он уходит, постукивает по кирпичам костылями… Она остается, садится под стенкой, высыпает на землю кучу медяков, счастливо улыбается в лунном свете, считает.
XII
Возвращаясь от доктора в руины, Фроська прихватывает с собой по дороге юношу-вузовца. Антоновна приветливо:
– Скоро ты, Фрося, скоро. Магарыч с тебя, что я тебе помогла десятку с того человека слизнуть. Десять рублей не десять копеек!
Фроська:
– Знаю. Магарыч потом, я не отказываюсь. А сейчас, видишь, некогда!
Вузовцу:
– Ну, молодой человек, чего же вы остановились? Идемте!
Вузовец стоит у кирпича передней стены, глядит в руины глазами приговоренного к смертной казни, меняется в лице:
– Как будто… немного того… страшновато…
Фроська весело изумляется:
– Кого, меня боитесь? А еще, говорите, студент! Но, может, не боятся.
Пробует обнять вузовца. Вузовец мучительно отстраняется.
Фроська:
– Чего вы боитесь? Не бойтесь! Тут вас никто не обидит. На квартирах у девушек фрайера вас скорей оберут и еще изобьют!
Вузовец не отрывает смертельных глаз от руины:
– Погодите, не торопите меня… Я сперва посмотрю…
Дрожит.
Фроська со смехом:
– А дрожит как! Видать, что в первый раз пришел. – К женщинам: – Девочки! Глядите! Невинного привела!
Смеется.
Антоновна встает из-под стены, подходит, обращается сперва к студенту:
– Здравствуйте. – Потом к Фроське: – Это у них без привычки. Привыкнут – будут смелей. А ты не смейся. Смеяться нехорошо. Проводи их туда. – Указывает в глубь развалин: – Там им будет вольней распорядиться.
Уходит на свое место. Фроська вузовцу:
– Ну как? Идемте?
Вузовец с улыбкой больного:
– Погодите, погодите немного…
– Чего ждать-то?
– И хочется пойти с вами… боюсь.
– А как же другие ходют, не боятся? Надо пересиливать страх!
Вузовец, как в лихорадке:
– Один голос во мне говорит: "Иди, не бойся". А другой: "Не ходи, пропадешь". Вот и разрываюсь на части. Знаю, что если пойду, то потом недели две-три буду каяться, убиваться, ночей не спать, все думать, что заразился от вас. А не пойду – тоже не могу…
Фроська обиженно:
– Вот глупости какие! Если бы я была заразная, а то я совсем здоровая! Можете даже у девочек спросить!
Кричит Антоновне:
– Антоновна, слышишь, я заразная!
Антоновна из-под стены:
– Разве такие девочки бывают заразные? Вы только поглядите на нее! Это даже если кто не понимает, и то…
Вузовец с нежностью глядит на холодное лицо Фроськи, тепло улыбается:
– Главное, вы страшно напоминаете мне мою прежнюю. Такая же миниатюрненькая, аккуратненькая, с такими же красными щечками…
Настоящий сборник представляет читателю не переиздававшиеся более 70 лет произведения Н.Н.Никандрова (1868-1964), которого А.И.Солженицын назвал среди лучших писателей XX века (он поддержал и намерение выпустить эту книгу).Творчество Н.Никандрова не укладывается в привычные рамки. Грубостью, шаржированностью образов он взрывал изысканную атмосферу Серебряного века. Экспрессивные элементы в его стиле возникли задолго до появления экспрессионизма как литературного направления. Бескомпромиссность, жесткость, нелицеприятность его критики звучала диссонансом даже в острых спорах 20-х годов.
Творчество Н.Никандрова не укладывается в привычные рамки. Грубостью, шаржированностью образов он взрывал изысканную атмосферу Серебряного века. Экспрессивные элементы в его стиле возникли задолго до появления экспрессионизма как литературного направления. Бескомпромиссность, жесткость, нелицеприятность его критики звучала диссонансом даже в острых спорах 20-х годов. А беспощадное осмеяние демагогии, ханжества, лицемерия, бездушности советской системы были осмотрительно приостановлены бдительной цензурой последующих десятилетий.Собранные вместе в сборнике «Путь к женщине» его роман, повести и рассказы позволяют говорить о Н.Никандрове как о ярчайшем сатирике новейшего времени.
Настоящий сборник представляет читателю не переиздававшиеся более 70 лет произведения Н.Н.Никандрова (1868-1964), которого А.И.Солженицын назвал среди лучших писателей XX века (он поддержал и намерение выпустить эту книгу).Творчество Н.Никандрова не укладывается в привычные рамки. Грубостью, шаржированностью образов он взрывал изысканную атмосферу Серебряного века. Экспрессивные элементы в его стиле возникли задолго до появления экспрессионизма как литературного направления. Бескомпромиссность, жесткость, нелицеприятность его критики звучала диссонансом даже в острых спорах 20-х годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Береговой ветер» - замечательный рассказ о мальчиках из портового городка, юных рыболовах. Писатель глубоко раскрывает формирование детской души, становление человека, его характер.
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.