Путь к женщине - [41]
Особенно много налетает мальчишек. Они так и лезут, так и просачиваются сквозь толпу взрослых в самые первые ряды:
– Жаль, Ванька уже ушел домой – вот бы посмотрел! А мы с тобой посмотрим! Правда, Петя!
– Ну да, правда!
Баба елозит подбородком по широкой спине мужика:
– Ты тут так неудобно встал, что за тобой никому ничего не видать.
Мужик полуоборачивается к бабе, смотрит на нее сверху вниз, как на гадину:
– А ты куда, в цирк пришла, опухлые твои глаза?!
Баба брезгливо воротит от мужика нос:
– Фу-у!.. Уже где-то нажрался, идол!
Мужик с сознанием своей превосходящей силы, задиристо:
– А ты мне подносила?
– Тихо там! Мешаете писать…
Дворник – с медной бляхой на драной, в клочьях, папахе – хватает за плечо вновь прибежавшего любопытного, отдирает назад:
– Куда прешь? Не видишь: оцепление!
Тот:
– Я партейный. Мне можно.
Дворник отпускает его:
– Ну, лезь, шут с тобой. Мне не жалко.
Тот, рыская глазами по земле, озабоченно к публике:
– А где же она лежит?
Публика:
– Кто?
Он:
– А зарезанная?
Публика:
– А вон она стоит, с лицинером рассказывает.
Тот разочарованно морщит и задирает нос:
– У-у… Она живая…
Недовольный, кислый, поворачивает обратно, пробирается вон из толпы.
Второй вновь прибежавший:
– Товарищ дворник, что тут случилось?
Дворник нехотя в бурую бороду:
– Так. Пустое. Обнакновенное скопление публики.
– Ну, а все-таки?
Остальные новые любопытные тоже к дворнику, дрожа перед ним и повизгивая, как щенята:
– Расскажите, расскажите…
Дворник, сплюнув в свободное между публикой местечко:
– Ну, одним словом сказать, он к ней подсватался, вон тот, здоровый, думал, она из таких, из потерянных, которая этим займается, а она хвать – честная! Ну, и получилось вроде смятение; она на него наговаривает, он на нее. Не разбери-бери! Дайте кто-нибудь покурить…
Мрачный мужик из-за спины дворника громким, хрипучим голосом:
– Если ты честная, сиди, сволочь, дома, а не лазь, где не следовает!
Находящийся тут же молодой мастеровой поводит одним плечом:
– А может она не первый день с им гуляет?
Мужик:
– Знамо, не первый!
Мастеровой:
– Свои счеты!
Мужик:
– Своя бражка!
Милиционер тем временем опрашивает красавицу:
– Гражданка, ваше социальное положение? Красавица, как на суде, не своим голосом:
– Никогда нигде не участвовала. Милиционер:
– Я не про это.
Первый подхалима высовывает нос из толпы:
– Вас спрашивают, какой вы владеете недвижимой имуществой.
Второй подхалима:
– Воопче: пианино там, небель. Драгоценности может закопаны где: золотые кольцы, бруслеты, сережки, чисы…
Милиционер на них карандашом:
– Граждане! Вас не спрашивают! Не мешайте работать!
Красавице:
– Гражданка, как про вас написать? Вы где-нибудь служите?
– Муж служит.
– Ага. Стало быть, замужние?
– Да. Замужем.
– Вот это и надо было сразу сказать…
Голос прежнего нахального в задних рядах толпы:
– Га-га-га! "Замужем"!
Милиционер продолжает:
– Документик имеется?
– Есть. Всегда ношу при себе. Достает из сумочки, подает:
– Вы фамилию мужа моего должны хорошо знать.
Милиционер читает раз, читает два, читает три раза – глазам своим не верит. Глаз не может оторвать от фамилии, проставленной в документе. Тычет пальцем в бумагу, то хмурится, то улыбается, то опять хмурится:
– Так… стало быть… это… это. это ваш муж???!!! Красавица отводит в сторону польщенные глаза:
– Да, муж.
Милиционер с таким выражением кивает головой Шибалину, точно говорит: "Эх, вы!.. И надо было вам!.."
Первый голос из настороженно-присмиревшей толпы:
– Фамилию ее скажи! Второй:
– Огласи, как ее фамилия! Чтоб, значит, огласка была!
Милиционер:
– Граждане, это не ваше дело, какое ихнее фамилие, это дело милиции!
Весь задний ряд толпы, прячась за стоящих впереди:
– Фа-ми-лию!!!
Милиционер:
– Никакой фамилии я вам не скажу, сколько не кричите! Не обязан! Тем более что фамилие у них такое… такое…
Из толпы:
– Что не выговоришь?
Прежний нахальный:
– Га-га-га! "Не выговоришь"!
Один мужчина из публики загораживает собой Шибалина:
– Бежите, гражданин, пока милиционер пишет, не смотрит.
Второй:
– Да, да, бежите скорее, мы вас прикроем. Шибалин:
– Благодарю вас. Но бежать мне нет никакой надобности. Наоборот, я очень доволен, что так случилось. Ведь вы, кажется, знаете, в чем дело… Так что для меня важно проследить всю эту историю, со всеми ее перипетиями до самого конца. По крайней мере многое новое узнаю. И вопрос о "знакомых" и "незнакомых", несомненно, имеющий мировое значение, таким образом получит в советских административных и судебных органах еще одно интересное освещение.
Первый мужчина многозначительно:
– А фамилию ее слыхали?
Шибалин:
– Ну, так что же? Слыхал. Тем лучше для меня, что ее муж носит такую авторитетную фамилию. Тем любопытнее будет узнать его личное мнение на этот счет. А то в печати они так путаются в этих вопросах.
Милиционер подает дворнику бумажку:
– На. Проводи их в район.
Потом, за спиной Шибалина, подмигивает дворнику бровью, чтобы тот не прозевал, не упустил.
Первый мужской голос из толпы недовольно:
– А ее? Второй:
– Да! Почему не забираете ее? Задние ряды:
– Ее!.. Ее!.. Мадаму!.. Ишь, вырядилась в шляпку!..
Милиционер:
– "Ее", "ее"… Воете, сами не знаете чего! Ее без надобности! Они предъявили документы, и я записал! Ну, все окончилось, расходитесь! Вы чего тут стоите? А вы? А вы? Вы в которую сторону шли? В тую? В тую и идите, не стойте тут!
Настоящий сборник представляет читателю не переиздававшиеся более 70 лет произведения Н.Н.Никандрова (1868-1964), которого А.И.Солженицын назвал среди лучших писателей XX века (он поддержал и намерение выпустить эту книгу).Творчество Н.Никандрова не укладывается в привычные рамки. Грубостью, шаржированностью образов он взрывал изысканную атмосферу Серебряного века. Экспрессивные элементы в его стиле возникли задолго до появления экспрессионизма как литературного направления. Бескомпромиссность, жесткость, нелицеприятность его критики звучала диссонансом даже в острых спорах 20-х годов.
Творчество Н.Никандрова не укладывается в привычные рамки. Грубостью, шаржированностью образов он взрывал изысканную атмосферу Серебряного века. Экспрессивные элементы в его стиле возникли задолго до появления экспрессионизма как литературного направления. Бескомпромиссность, жесткость, нелицеприятность его критики звучала диссонансом даже в острых спорах 20-х годов. А беспощадное осмеяние демагогии, ханжества, лицемерия, бездушности советской системы были осмотрительно приостановлены бдительной цензурой последующих десятилетий.Собранные вместе в сборнике «Путь к женщине» его роман, повести и рассказы позволяют говорить о Н.Никандрове как о ярчайшем сатирике новейшего времени.
Настоящий сборник представляет читателю не переиздававшиеся более 70 лет произведения Н.Н.Никандрова (1868-1964), которого А.И.Солженицын назвал среди лучших писателей XX века (он поддержал и намерение выпустить эту книгу).Творчество Н.Никандрова не укладывается в привычные рамки. Грубостью, шаржированностью образов он взрывал изысканную атмосферу Серебряного века. Экспрессивные элементы в его стиле возникли задолго до появления экспрессионизма как литературного направления. Бескомпромиссность, жесткость, нелицеприятность его критики звучала диссонансом даже в острых спорах 20-х годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Береговой ветер» - замечательный рассказ о мальчиках из портового городка, юных рыболовах. Писатель глубоко раскрывает формирование детской души, становление человека, его характер.
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.