Путь к социализму: пройденный и непройденный. От Октябрьской революции к тупику «перестройки» - [9]

Разумеется, такая ситуация не могла не тревожить руководство большевистской партии. IX съезд РКП(б) в резолюции «Об очередных задачах хозяйственного строительства» констатировал:

«Нынешняя форма организации промышленности является формой переходной. Рабочее государство национализировало капиталистические тресты, пополнив их отдельными предприятиями той же отрасли промышленности, и по типу этих трестов объединило предприятия нетрестированных при капитализме отраслей промышленности. Это превратило промышленность в ряд могущественных вертикальных объединений, хозяйственно изолированных друг от друга и только на верхушке связанных Высшим советом народного хозяйства. В то время, как при капитализме каждое трестированное предприятие могло приобретать многие материалы, рабочую силу и пр. на ближайшем рынке, те же предприятия в настоящих условиях должны получать все им необходимое по нарядам центральных органов объединенного хозяйства. Между тем, при огромности страны, крайней неопределенности и изменчивости основных факторов производства, при расстроенном транспорте, крайне слабых средствах связи, при чрезвычайной еще неточности приемов и результатов хозяйственного учета, те методы централизма, которые явились результатом первой эпохи экспроприации буржуазной промышленности и которые неизбежно привели к разобщенности предприятий на местах (в городах, губерниях, районах, областях), имели своим последствием те чудовищные формы волокиты, которые наносят непоправимый ущерб нашему хозяйству»[33].

Согласно подсчету Ю. Ларина, число главков в конце 1920 года достигало 59. По его словам, их конструкция «бессистемно складывалась в течение трех лет при решении отдельных конкретных вопросов», они «нагромоздились друг около друга просто в порядке исторической конкретной случайности»[34]. Что касается планового начала в их работе, то, по свидетельству того же Ю. Ларина, «в 59 местах составлялись у нас куски того, что должно было бы быть единым хозяйственным планом и что не могло быть им при таких условиях. В 59 местах, сплошь и рядом параллельно и без связи занимавшихся одним и тем же изо дня в день, неустанно… ткалась у нас сеть хозяйственной путаницы, неизвестности, порядка, окончательных решений, несогласованности работы, растраты сил, неясности взаимоотношений»[35].

Известный экономист того периода, Н. Крицман, приходил к выводу, что во времена «военного коммунизма» в хозяйстве Советской России «не было самого плана, т. е. расписания того, кто (т. е. какой орган), что и в каком размере должен производить. Не существовало и органа для выработки и осуществления народно-хозяйственного плана: не существовало потому, что не было и соответствующей функции. Разумеется, у каждого советского хозяйственного органа был свой хозяйственный план; но свой хозяйственный план имеет и каждое капиталистическое предприятие, и даже каждое ремесленное. Наличие множества независимых друг от друга хозяйственных планов как раз и означало отсутствие единого народнохозяйственного плана, т. е. отсутствие планомерности»[36].

Такая ситуация заставляла руководство правящей партии ставить вопрос о компенсации пороков излишнего и хаотического централизма. Уже цитировавшаяся резолюция «Об очередных задачах хозяйственного строительства» IX съезд РКП(б) говорит:

«Организационная задача состоит в том, чтобы, сохраняя и развивая вертикальный централизм по линии главков, сочетать его с горизонтальным соподчинением предприятий по линии хозяйственных районов, где предприятия разных отраслей промышленности и разного хозяйственного значения вынуждены питаться одними и теми же источниками местного сырья, транспортных средств, рабочей силы и проч. Наряду с предоставлением местным хозяйственным организациям большей самостоятельности, необходимо увеличивать непосредственную хозяйственную заинтересованность местного населения в результатах промышленной деятельности»[37].

Однако и решение вопроса о развитии горизонтальных хозяйственных связей между предприятиями, и обеспечение хозяйственной заинтересованности населения оказались неосуществимыми в рамках системы «военного коммунизма».

Главным недостатком этой системы в сфере промышленности следует признать вовсе не запутанную конструкцию системы централизованного управления, и не отсутствие единого народнохозяйственного плана. Главная проблема заключалась в том, что в этой системе отсутствовали начала экономического расчета, только на основе которых можно было говорить и о выстраивании правильных взаимоотношений между различными секторами промышленности и отдельными предприятиями, и о формировании народнохозяйственного плана.

Этот недостаток был вызван вовсе не идеологическими установками большевиков, а подрывом системы экономических расчетов, вызванным необходимостью применения мобилизационных методов распределения скудных хозяйственных ресурсов. Обеспечить функционирование промышленности и снабжение армии в условиях войны, когда Советская Россия потеряла основные источники производства угля, металла, нефти, хлопка, хлеба, когда значительная часть квалифицированных рабочих была мобилизована на фронты, когда резко упала производительность труда, в том числе и из-за скудного снабжения продовольствием, можно было только за счет чрезвычайных мобилизационных мероприятий, что не оставляло места для «правильных» экономических отношений. И хозяйственная самостоятельность предприятий, и система денежных расчетов между ними были принесены в жертву необходимости любой ценой сохранить военное производство.