Путь черпия - [43]

— Прошу меня простить, король Экберт, но я обязан уточнить это перед лицом бога, — вступил в разговор кардинал Мерсидос. Он подошёл ближе и проницательно посмотрел в глаза епископа. — Вы сознаёте, что король перенимает ответственность в случае, если вы окажетесь нечестны?

— Сознаю.

— Подтверждаете ли Вы перед Трёхликим богом то, что о чём поведал король, полностью соответствует Вашему волеизъявлению?

— Подтверждаю.

Мерсидос повернулся к Арисменди и развёл руками. Кардинал Франциско Мерсидос, глава дома Трёхликого бога, зачастую выступал уравнителем между заносчивостью короля и непредсказуемостью кардинала Арисменди. Именно он был инициатором того, чтобы устроить при дворе епископа Брюмо — одного из своих доверенных лиц в духовенстве.

— Мы не можем противиться воле бога и воле нашего короля! Следует незамедлительно выполнить требование царствующего монарха.

Происходящее совершенно не входило в планы Арисменди. Ему как воздух нужен обвинённый в отступничестве мирской люд. Без признания распространения ереси и скверны среди жителей королевства невозможно обосновать необходимость укрепления церкви. Нужен показательный процесс — аутодафе. Со всеми вытекающими последствиями. Противников пара для этих целей недостаточно. Те существовали со времён Эры снизошедшего пара. К тому же последние в большинстве своём хранят молчание. Преступления против бога должны вести за собой неминуемое изобличение врага. И никак иначе!

— У меня есть основание утверждать обратное, — воспротивился Арисменди. Он встал и сложив руки за спиной, начал неспешно мерить шагами залу. — Безусловно, противникам пара недостаточно инструментов, средств и возможностей без поддержки извне. Подобные акции, что прокатились огненным колесом по всему королевству, были бы невозможны без чьего–то вмешательства. Я полагаю, что у клириков–отступников есть устойчивые связи не только с противниками пара, но и с подданными Вашей Милости. И я добьюсь признания у повинных в этом! У меня на то есть символ Права Церкви.

Дело принимало неприятный оборот. Имеющий большое влияние в правящих кругах Арисменди решил до конца отстаивать правомерность использования им некогда полученного символа. Чтобы парировать его слова без применения агрессии требовался козырь, которым обладал Брюмо и которым не решался воспользоваться Экберт.

Патовость ситуации состояла в том, что кардинала не переубедит ничего, кроме подобного козыря. Епископ пребывал в сомнениях. Стоит ли ему выкладывать карты. На чаше весов лежит слишком многое. На одной — жизни чужих для него людей, с которыми его связывали лишь последние три дня. На другой — его репутация как староканоника и лояльность со стороны конклава.

Брюмо посмотрел на Артура. Даже безвестный черпий озабочен судьбой друзей больше, чем своей. Чувства в его вместилище бурлили и выплёскивались через край. Епископ поймал взгляд наставника. Франциско Мерсидос ощущал колебания своего протеже и с интересом наблюдал, какую сторону тот примет.

Епископ обернулся. Король коротко кивнул, одобряя задуманное. Экберт понимал, сейчас судьбу королевства решали те несколько человек, что томились в сырых застенках. Сделать их жертвами для монарха означало проиграть партию зарвавшемуся Арисменди. Что же, в любом случае перемены уже неизбежны.

— Ваше Святейшество, позвольте… — епископ вышел в круг и с почтением поклонился. — Дабы моя совесть осталась чиста, я выскажу своё видение. Во–первых, отступничеству подверглась часть клира, а не поданные короля Экберта. По крайней мере, ни одного факта, опровергающего моё заявление, не представлено. Во–вторых, я лично стал жертвой нападков со стороны этой самой третьей силы, про которую здесь шла речь. Мои благословлённые урны злонамеренно были настроены не по созвучию. Так же, как и урна на судне «Экберт ΙΙΙ». Полагаю, это не единственный случай.

— Вы обвиняете церковь в произошедшей трагедии? — Арисменди пребывал в бешенстве. Глаза яростно сверлили епископа. — Это богохульство и предательство! Вы будете отлучены от церкви за ересь и присоединитесь к тем, кого выгораживаете! Пригласите сюда генерального инквизитора…

Из небольшой коморки, скрытой за расписанной ширмой, выбежал монах–аколит. В руках блеснул призывающий колокол, при помощи которого вызывали членов Святой инквизиции.

Тяжёлая пятерня Экберта перехватила запястье монаха. Колокол со звоном поскакал по мраморному полу.

— Этому не бывать! Покуда я у власти! — король с силой оттолкнул монаха. Тот распластался у ног кардинала Арисменди.

Артур встал поближе к королю и епископу, не прекращая смотреть по сторонам. Боевые клирики могли появиться внезапно. Такое было маловероятно, но всё же.

— Остановитесь! — пробасил кардинал Мерсидос. Старый священник не всегда разделял мнение своего духовного коллеги. — Мы никого не будем на пустом месте обвинять в ереси, кардинал Арисменди! Церковь и монархия не должны разрывать свой союз. Мы знаем, чем это обернётся. Предлагаю разрешить вопрос тихо и без лишней огласки. Продолжайте епископ.

— Возможно, я бы сейчас не стоял перед вами, если бы не помощь простого черпия. Именно он был целью карательного отряда. И у меня есть подозрения, что здесь замешаны не противники пара.