Путь бесчестья - [60]

— Мне кажется, что лучше употребить этот напиток по назначению — отменное вино из погребов сиятельного князя. А вы расскажете нам что-нибудь про обряд единения?

— Надо вам сказать, что это весьма любопытный обряд.

Да, старик прав. Обряд весьма любопытен. В этом мы уже убедились сами. И вся история, в которую нам повезло вляпаться, не менее любопытна.

Именно этот старец подбросил ее нам, сам того не желая. Случилось это дней семь назад.

Ехали мы с Задирой — два опустошенных жизненными коллизиями странника: и в карманах было пусто, не считая скудной мелочи, и на душе кошки скребли, что-то не везло нам в последнее время.

Вот и завели нас здешние боги в священный лес, охраняемый старым жрецом. Он пригласил нас на свою поляну, и мы развели, как и в этот раз, костер. Точно также мы зажарили на нем пару птичек и, хотя у нас не было вина, в чем мы с сожалением признались, ужин наш не был этим испорчен.

Старичок радовался как дитя. И болтал без умолка.

— Я уже давно не вылезаю из этого леса — отшельничаю. Говорят, для здоровья полезно.

— Спать на сырой земле — вряд ли, — усомнился я. — В твоем возрасте лучше это делать на пуховой перине.

— Это пускай богатые старухи почивают на пуховых перинах, а я не старик, я герой хоть куда, я еще молодец. И дам просраться этой шестидесятилетней молодежи. Воображают себе, что шустрее меня. Меня! Лесного старца, что накоротке с духами лесными! Я и не таких делал! Нет, сынок, мне надо еще земные дела в порядок привести. Про обряд единения Эбурга слыхивал?

— Нет, а что это?

— Две тыщи золотых монет! Вот что! Мне-то они так — пустяк. Что мне в этом лесу надо — сухих веток, да муки для лепех

А вот моим зловредным братьям по храму надо! Волки алчущие. А мне-то какая радость им нос утереть! — мечтательно произнес старичок. — И потом, кто лучше меня знает тонкости обряда, кто молодого князя по попе шлепал, кто его из подполья вытащил — я-я-я-я! А эти прохиндеи и прощелыги Октопол и Зазинберг — опупели! В этом году отстранить меня от дел задумали, и провести обряд вдвоем! И на двоих разделить деньги-то. Чучелы! И глухари!

Как только я услышал слова о вознаграждении, в моем мозгу что-то зашевелилось — словно муравьи забегали.

Я постарался задать старику как можно больше наводящих вопросов, не проявляя особого внимания к теме, так, между прочим, тщательно перемешивая их с изрядной порцией пустой болтовни, — тем же способом, что используют большинство шпионов. И так я с легкостью узнал все интересующие меня подробности: например, что князь человек молодой, на готовящемся торжестве будет присутствовать впервые в жизни, что было довольно легко объяснимо — вся прелесть ситуации состояла в том, что этот непостижимый для здравого смысла обряд проводился раз в 17лет. А другая подробность — приятная мне — на нем могут присутствовать лица не моложе 18 лет, а нашему князю всего 32 год пошел. Поэтому он находится в полном неведении относительно того, как происходит священное действо.

А еще меня привлекло одно обстоятельство, которое можно было бы назвать незначительным, но нам оно было на руку — несколько лет назад по княжеству прошел великий мор, унесший жизни многих стариков и людей зрелого возраста. Выжило очень мало. Лесному жрецу удалось попасть в их число.

Поэтому память о подробностях вековой традиции можно считать чем-то очень условным.

Но молодой князь с большим почтением относился к истории своего народа и не желал отказываться от нелепого торжества.

— А как же вы собираетесь устранить соперников? — спросил я жреца.

— О боги, наставили меня, я подготовил для каждого мерзавца по сюрпризу.

Глаза старика ехидно поблескивали.

— Они думают, что я — безмозглый идиот, у которого в голове помутилось от времени. Посмотрим! Посмотрим! Мы еще посмотрим! Кто вызывает доверие у богов, у кого ум, а у кого опилки!

Старец впился расшатанными зубами в нежное мясо куропатки, подстреленной Задирой и, отодрав кусок, проглотил его почти непрожеванной, словно змея свою добычу.

Он представлял собой жутковатое зрелище.

— Я не понимаю, отец, — пробасил Задира, — как вам удалось их обойти? Сами они вряд ли согласятся уступить вам столь почетное и прибыльное дело.

— Боги вдохнули в мою голову мысли, и я придумал способ как все устроить.

К Октополу — одному из конкурентов приедет гонец с письмом от великого князя, в котором этому недостойному предлагается место главного жреца союза семи княжеств.

На такую наживку алчный Октопол не сможет не клюнуть. Его нервы не выдержат, и он помчится в Ласбург.

— Осмелюсь предположить, что письмо написано вами! — засмеялся я, удивляясь беспечности болтливого старца. Уж лучше бы ему помалкивать о своих проделках, а не обсуждать с разными незнакомцами.

Но видимо, ему так надоело затянувшееся отшельничество в лесной глуши, что он обрадовался неожиданным собеседникам, которые, затаив дыхание, внимали каждому его слову. И все же старикашка не признался в подделке письма, хотя это и так было ясно. Он раздраженно запротестовал:

— Чтобы я опустился до подобной низости! (Как будто интриги за спиной у соперников не низость). Нет, все сделают люди.