Пустота - [25]

Прокрутив этот дурацкий поток мыслей в своей голове, я продиктовал ей последние две цифры. Переставил их. Сказал неправильный номер. Вот и всё. Я пожал Алисе руку и вышел из клуба.

Как назло, прямо у дверей клуба курили Витя с Артуром. Оба взглянули на меня с насмешкой и злостью.

Я попытался спокойно уйти, даже не глядя на них, но Витя не хотел забывать произошедшего в туалете. Правда, рот открыл совсем не он, а этот лощёный недопоэт.

— Ты что в туалете устроил, дебил? — наехал на меня Артур.

— Иди в жопу, Никита… Простите… Артур, — бросил я ему, даже не смотря на этого придурка.

— Что ты сказал? — вроде как не понял Клык.

— Я те говорю, он больно борзый, — наконец, залаял Витя.

Я промолчал. В конце концов, их было двое. Плюс рядом стояло несколько фэнов Артура, которые в случае чего готовы были вступиться за своего кумира.

— Так что ты здесь делаешь? — кукарекал Клык. — В туалетах пришёл драться? Или захотел людям настроение испортить? Я видел, с какой рожей ты сидел за столом. У тебя, кстати, девочка красивая. Я бы её сегодня отымел! Ты её бросил там, да… Опасно оставлять такую красавицу в одиночестве. Тем более, если она прётся от какого-то парня. Портреты ему рисует, автограф просит. Она моя фанатка, а для любой фанатки её кумир — Господь Бог. Что он скажет — то она и сделает. Так что я спокойно смогу её трахнуть.

— Хех, — усмехнулся я. — Трахай. Кажется, у неё никого нет. Да и вкус у неё херовый.

— Ты о чём?

— Да стихи твои… — пояснил я. — Такого говна я в жизни не слышал. Даже у районных давалок получается лучше. Кстати, для кого эти эмоциональные прочтения Есенина? Не для них ли часом?

— Слышь сюда, сука! — подскочил ко мне Клык. — Не будь здесь людей, я за такие слова бы тебя…

— Что сделал бы, клюнул? — усмехнулся я. — Ну давай, петушара!

— Он, походу, камикадзе, Артур, — предусмотрительно остановил друга Витя. — Брось этого лоха, ещё разборки тут устраивать… Люди сфотают, выложат в сети. Тебе это надо? Он в нашем корпусе учится, так что вдарить ему в любой момент можно.

— Хорошо, — согласился «поэт». — Тебе везёт сегодня, сука. Но это не всё, ясно? Ты мне теперь личный враг, сволочь. Так что за свои слова ты ещё ответишь.

Он пихнул меня в бок и пошёл обратно, в клуб, к своим фанаткам, жаждущим автографов. Я ухмыльнулся ему, зачем-то показал ему фак и пошёл прочь.

Вновь обошлось без драки. Хотя меня было за что бить. Я снова перегнул палку и чуть не получил по лицу. А ведь хотелось сегодня подраться, да? Настроение подходящее. Разбить себе морду, а может, и ещё кому-то. Почувствовать боль. Уйти, как раненный зверь, а не как комнатный мальчик. Ладно. Проехали.

Я повернул на дорогу и пошагал домой, вдыхая холодный ночной воздух. Я чувствовал, как Сибирь, словно кит воду, выпускала из себя темноту, смерть и завывающий ветер, который сливался со мной, и мы с Сибирью опять были едины в своём перманентном безумии.

Я шёл по улице, видя людей… Их носы, похожие на дуло двустволки, их волосы, напоминающие мне о свисающих к земле ветках берёз, их глаза — заострённые клювы ворон…

Я проходил мимо сугробов и черо-зелёных многоэтажек. Мимо неоновых вывесок и торговых центров, на фоне которых снег блестел и искрился. Я замерзал, но, как и планировал, расстегнул куртку и кофту. Моё горло почувствовало настоящий, обжигающий холод. Хорошо… Теперь пусть на меня набросится лицехват холода и положит в моё тело эмбрион простуды.

По дорогам мчались таксисты — эти растворившиеся в затмении улиц странники. Вместе с ними шествовали одинокие, потерянные в метели машины, которые казались падающими звёздами, уходившими в пустоту.

Я шёл по обочине дороги. Наверное, мне даже было хорошо в этом бесконечном, недружелюбном океане, состоящем из ночи и холода. Или наоборот — из холода и ночи.

В банке, на пятом этаже большого, стеклянного здания ещё то-то работал. Одно окно тускло горело. Я присмотрелся. Там сидела красивая, взрослая женщина в коричневом пиджаке. «Наверное, ей одиноко, — тяжело подумал я. — Наверное, ей совсем не хочется возвращаться домой… Но что же поделать… Мы должны возвращаться туда снова и снова, чтобы перезагрузиться, получить обновление, подготовиться жить заново. Нет, мы должны возвращаться домой. Нам необходимо, чтобы каждый день круг замыкался. Снова и снова. Наши часы — круги, наши месяцы — круги, наши дни и годы — круги… Да и что, собственно, наша с вами жизнь, если не замкнутый круг? Путь от пустоты к пустоте.

Я быстро отвлёкся от окна этого дурацкого банка и пошёл дальше. По краю обочины.

Ветер подул яростнее. Метель становилась всё сильнее. Я щурился, но не закрывал лица. Мне нравилось всем телом чувствовать зимнюю сказку, которая обязательно должна быть страшной, сметающей всё на своём пути.

Я не застёгивался. Зачем останавливать разрушение?

Пальцы и нос медленно леденели. Под ногами хрустел снег. Словно это были кости убитых на какой-то из недавно окончившихся войн за судьбу всего человечества. Я дышал трупным запахом. Вокруг был могильный холод, да я и был всего-навсего трупом. Обычным трупом без претензий на что-то большее. Славься, Матушка-Сибирь, одна братская могила! Я люблю тебя всем сердцем, как только можно любить. Я люблю тебя за то, то ты — часть меня. За то, что ты настолько же обречена, насколько обречён я, за то, что ты настолько уродлива, насколько же и уродлив я.