Пустота - [20]

Но девочка ради приличия всё же хихикнула. Тогда я решил вернуться к тому, с чего начал.

— Так на какой концерт ты едешь?

— Это не совсем концерт… — пыталась она объяснить. — Скорее, творческий вечер. Там будет выступать один молодой поэт.

— Артур Клык… — попытался я угадать, искренне надеясь, что ошибаюсь.

Но мои надежды, понятное дело, не оправдались. Она ответила ясное и точное: «Да». Глаза Алисы ярко заблестели, и она, словно в детском восторге, закричала на весь автобус:

— Ты его знаешь! — обрадовалась девочка. — Хотя, в принципе, сейчас многие его знают. Он уже ездит с концертами по разным городам.

— Да, я его знаю, но лишь потому, что учусь с ним в одном университете, в одном корпусе, на одном факультете даже. Его так пиарят в вузе, что не заметить этого человека просто невозможно. Он же везде… Местная популярность.

— Да скоро он и во всей стране станет популярен, — сказала она, — с такими-то стихами.

— И что же такого в его стихах? — сдерживая гнев, спросил я.

— Там про любовь… — запинаясь, говорила она. — Про чувства… Ну, у него всё написано, как в настоящей жизни. К тому же, очень романтично. А его выступления — это просто нечто. Он так выкладывается на сцене… Короче, Артур — очень харизматичный поэт. И внешность у него такая… Мужественная, но в то же время мягкая… Он мне очень нравится. Моя подруга даже нарисовала его.

Она достала из сумки его портрет. Серьёзное, идеальное лицо, нарисованное карандашом. Глаза чуть прищурены. Рот немного приоткрыт. Волосы зачёсаны назад.

Рожа такая же мерзкая, как и на его пафосных афишах.

— Похоже? — спросила она меня.

— Очень, — ответил я. — Прям как с афиши сошёл.

— Ну… У него есть разные афиши. Мне нравится та, где он в чёрном пальто, стоит боком и смотрит так пронзительно, прямо в душу.

— Как чужой, — усмехнулся я.

— Кто? — спросила она.

— Чужой. Ну, монстр такой. Из фильма.

— Я не смотрела, — улыбнулась она и замолчала, не оценив моего сравнения.

Я не знал, что ей сказать. О Клыке я беседовать больше не хотел. Хватит упоминать это ничтожество, выслушивать дифирамбы в его адрес! Да и девочка меня разочаровала. Если у неё такой вкус, то о чём же с ней можно беседовать? Я думал, что она больше не скажет мне ни слова, но, как и всегда, ошибся.

— А куда ты едешь? — краснея от стеснения, спросила она.

— Ищу край России, — зачем-то сказал я.

Глупо, по-дурацки вышло. Вроде как я вытрёпываюсь, пытаюсь ей понравиться.

— И как успехи? — продолжила она разговор.

Значит, мои слова как минимум показались ей остроумными.

— Пока даже край Сибири не могу найти, — ответил я. — Для этого нужно много времени.

— Ну а если серьёзно?

— Если серьёзно, то я просто люблю кататься на ночных автобусах, трамваях, — объяснил я. — Сижу, смотрю в окно, на жёлтые окна, каменные здания, на это плоское зимнее небо и читаю про себя стихи Артура Клыка. А потом реву, как ребёнок.

— Да ты просто король сарказма, — заметила она. — Я уже поняла, что тебе не нравится Артур Клык. Но я была бы рада, если бы ты составил мне компанию. Просто я никогда не ходила на концерты одна — для меня это как-то некомфортно, я чувствую себя потерянно и одиноко. И в этот раз я должна была поехать с подругой, Яной… Этот портрет как раз её… Но полчаса назад у неё появились какие-то срочные дела, и Яна отказалась со мной ехать. Так что если хочешь, пошли со мной. У меня есть лишний билет.

«Да это судьба, — саркастически сказал я себе, — про билет на понос Клыка я даже не подумал… Мне бы пришлось купить его, заплатить за него деньги. Но мне предлагают его бесплатно! Как такое может быть? Разве бывают такие совпадения? Нет, подобное может произойти только в каком-нибудь дешевом сериале, где всё строится на нелепых случайностях… Славно. Моя жизнь превращается в тупую мелодраму, становится пустотой на телевизионном канале, которую смотрят домохозяйки».

— Хорошо, — сразу согласился я. — Пошли.

Она достала из сумочки один билет, на котором красовалась слащавая рожа Клыка, и подала его мне. Я должен был взять, но… Разве будет честно забрать его, не заплатив ни копейки? Она плохо подумает обо мне.

— Вот деньги за билет, — сказал я, достав из кармана помятые купюры и протянув их ей.

— Нет, не надо, — отмахнулась Алиса. — Это как-то глупо. Ты ведь просто так не стал бы за это платить.

— Да, — солгал я, — не стал бы.

Вторую половину поездки мы ехали молча. Она смотрела в окно, на автобусы и троллейбусы, проезжающие мимо. Я уткнул взгляд в её ноги в красивых чёрных колготках, похожих на городскую ночь. Алиса была красивой, но мерзкой. Она раздражала меня уже тем, что ехала на концерт этого бездаря с его портретом. Гадость. Я почувствовал тошноту от её красивого тела, от её колготок, которые впитывали её пот, от её рук, которые держали портрет сраного Клыка, и захотел уйти, покинуть этот тёмный автобус, полных людей-кожаных мешков, которые разлагались изнутри и излучали лишь бесконечную боль и ничего больше.

Но Алиса была слишком красива. Слишком похожа на мою полупридуманную фигуристку. Её гладкие, белые волосы, напоминали скользких гадюк, которые жалили меня каждый раз, стоило только на них взглянуть. Её глаза казались мне озёрами, в которых морскими ежами плавали кругленькие зрачки. Иголки морских ежей впивались в мою кожу, и я снова чувствовал боль.