Пусть всегда светит солнце - [22]
— Спасибо, мне не хочется.
— Какое там не хочется!.. Садись, электрик, вспомнил он, как не без гордости отрекомендовался ему Петр. — Деньги-то все промотал?
Петр смущенно улыбнулся:
— Ничего, доеду, а в Баку заработаю.
— Вот она, наша-то молодежь! — сказала Дарья Ивановна, укоризненно покачав головой. — К деньгам без всякого расчета подходят. «Заработаю», — передразнила она Петра. — Пожить бы тебе при старом времени — знал бы цену деньгам. Тогда и рад бы заработать, да негде. Я в Баку еще до революции жила. Дед-то мой, покойник, непоседа был. Все счастье по свету искал — рек молочных да берегов кисельных. И в Турции побывал, и в Персии. Молчком исчезнет — и нет его. А потом или сам заявится или цидулку какую пришлет. Вот так он и из Баку прислал: «Приезжай, я теперь богат, у меня собственная лавка». Ну, думаю, опять дед в историю влез. Продала кур, корову, заколотила избу — и поехали. Трое у меня тогда их было, детишек-то. Измучилась я за дорогу — в теплушке ехали. Обносились, вымазались, пока до Баку добрались. Еле-еле деда разыскали. Он на своей торговле успел прогореть да с горя и запил. Мы его в трактире нашли. Привел он нас в какую-то хибару. Денег нет. Пошла я по местным богатеям белье стирать, уборкой заниматься. Гнешь-гнешь с утра до вечера спину, руки в кровь собьешь, а придет время рассчитываться — копейки получаются. Богатеи-то народ сундуковатый, всё стараются что-нибудь ненужное вместо денег всучить или объедков дать. А у меня одно на уме — денег на обратную дорогу собрать да в село вернуться. Дед с Федюшкой-то, со старшим, на промыслах работали. Замазались, замусолились — ни одежду отстирать, ни самим отмыться. Нефть-то, она липучая, как пристанет — не ототрешь. А уж едучая-то — одежда так и горит. Дед попивать стал. Работа тяжелая, живем впроголодь. Вот с устатка и хватал. Получка тогда каждую неделю была. Ну, тут штраф какой или за спецовку вычтут — домой и нести нечего. А трактирщики видят — рабочий люд с получкой идет да еще в расстроенных чувствах, — вот они и стараются, зазывают. А уж в трактир попал — не выпустят, пока все не спустишь. Никакого житья не было. Не город, а нефть сплошная. Дома в нефти, земля мазутом пропитана. А воздух… воздух такой, что кажется, и он нефтью вымазан — темный, с гарью да копотью. Недаром его так и звали — Черный город. Вижу я, что дед мой опростоволосился — за большим рублем погнался, а тут и копейку-то с трудом вышибаешь. Вот я и надумала — стала посылать средненького, Лешку, да младшего, Шурку, мазут собирать. Баку-то на море стоит. А около берега мазут плавает. Ребятишки его и собирали. Намочат тряпку и в ведро отожмут. Да что ребятишки, и бабы этим занимались. Грешным делом, и я в свободное времечко по берегу с ведерком бродила. Потом торговкам продавали. Мало платили, уж и не припомню сколько, да что ж делать… Нет уж, крестьянский труд был тяжелый, впроголодь, а у нефтяников и того тяжелее. Ходили, как черти мазаные, лишь зрачки да зубы блестят — нефть-то желонками из скважин вычерпывали. А бурили когда, вот страху-то было! Того и гляди, фонтан ударит и все зальет. Да и до пожару долго ли, когда все нефтью полито. Так вот, сынок, в Баку люди раньше жили. А что же делать? Пить-есть каждый хочет, да еще семья…
— Ну и как, накопили денег? — спросил Сапфаров.
— Какое там! — заулыбалась Дарья Ивановна. — Революция пришла, ребята учиться пошли. Нефтяниками стали. Видно, нефть уж такай въедливая: раз пристанет — и на всю жизнь…
— Баку! — громко сказал, проходя по вагону, проводник.
Дарья Ивановна засуетилась — хлопотливо проверила вещи, надела пальто, укуталась платком.
— Не торопитесь, Дарья Ивановна, — засмеялся Сапфаров, — еще успеете до Баку напариться.
Вокзал встретил шумом, беготней, толкучкой. Пробираясь среди потока пассажиров, носильщиков, встречающих, Петр с удивлением посматривал по сторонам. Город спускался круто вниз. Крыши домов подходили почти вплотную к вокзалу и были на одном уровне с перроном, а улица шла глубоко внизу. Вправо город поднимался вверх, вгрызаясь в горы ступеньками. Коробчатые, с плоскими крышами дома, казалось, громоздились друг на друге. Уступами раскинулись сады, улицы, тротуары, которые часто переходили в лестницы. Но ниже, на более пологом и ровном месте, город вырастал, становился выше, многоэтажнее.
Карташев ехал в трамвае, поглядывал в окно. Мимо пробегали бульвары с развесистыми невысокими пальмами, кипарисами и другими незнакомыми Петру деревьями.
«Зелени сколько! — подумал он. — Хорошо здесь».
Трамвай, развернувшись на кольце, остановился. Петр вышел. За длинным прибрежным парком расстилалось морс — серое, мрачное, какого-то стального цвета. Множество мачт, кранов возвышалось у берега. А вдали, на другой стороне залива, виднелся гористый, покрытый снегом хребет, над ним висела мглистая дымка.
Мимо Петра проходили смуглые люди. Они громко переговаривались на своем певучем, несколько гортанном языке, непонятном Петру. Он стоял, не решаясь остановить кого-нибудь и спросить, как пройти в трест. И ему стало тоскливо — один в незнакомом городе. Невольно вспомнился корабль, на котором он прослужил почти пять лет, сроднился с ним, знал каждого матроса и офицера.
Открывающая книгу Бориса Ямпольского повесть «Карусель» — романтическая история первой любви, окрашенной юношеской нежностью и верностью, исполненной высоких порывов. Это своеобразная исповедь молодого человека нашего времени, взволнованный лирический монолог.Рассказы и миниатюры, вошедшие в книгу, делятся на несколько циклов. По одному из них — «Волшебный фонарь» — и названа эта книга. Здесь и лирические новеллы, и написанные с добрым юмором рассказы о детях, и жанровые зарисовки, и своеобразные рассказы о природе, и юморески, и рассказы о животных.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
Пафос современности, воспроизведение творческого духа эпохи, острая постановка морально-этических проблем — таковы отличительные черты произведений Александра Чаковского — повести «Год жизни» и романа «Дороги, которые мы выбираем».Автор рассказывает о советских людях, мобилизующих все силы для выполнения исторических решений XX и XXI съездов КПСС.Главный герой произведений — молодой инженер-туннельщик Андрей Арефьев — располагает к себе читателя своей твердостью, принципиальностью, критическим, подчас придирчивым отношением к своим поступкам.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».
Русская советская проза 20-30-х годов.Москва: Автор, 1992 г.
«В бурунах» — глава из книги В. Закруткина «Кавказские записки». Эта глава посвящена боевым действиям донцов-кавалеристов гвардейского корпуса генерал-лейтенанта А. Г. Селиванова в дни боев на Кавказе в 1942 году.
Михаил Сергеевич Колесников известен читателю своими книгами «Сухэ-Батор», «Рудник Солнечный», «Повести о дружбе», «Удар, рассекающий горы» и другими.Бескрайняя сибирская тайга, ковыльные степи и знойные пустыни Монголии, Крайний Север, новый Китай — вот та обстановка, в которой живут и действуют герои его произведений. Это мир сильных, мужественных людей, непреклонно идущих к своей цели и побеждающих. Это мир, насыщенный романтикой дальних странствий.Судьба военного журналиста забрасывала М. Колесникова в самые отдаленные уголки нашей Родины; побывал он и в Монголии, и в Китае, и в далекой Индонезии, и в других местах.Сборник рассказов «Большие расстояния» посвящен людям ратного труда — солдатам, матросам и офицерам.М. Колесников — член Союза советских писателей, член редколлегии журнала «Советский воин».
На подступах к одному из городов Прикарпатья идут бои. Фашистские войска отступают. Оставляя город, эсэсовцы по приказу из Берлина увозят местного инженера-изобретателя Ростислава Крылача и чертежи его важного изобретения — аппарата, позволяющего добывать остаточную нефть, снова вводить в строй старые промыслы. В пути Крылач пытается бежать, но погибает.Прошли годы. На небольшом нефтепромысле в Прикарпатье молодой инженер Иван Бранюк продолжает дело своего погибшего дяди — Ростислава Крылача.За изобретением Ивана Бранюка и чертежами Крылача (их при отступлении немецко-фашистских войск бандит-бандеровец Коленда спрятал в тайнике на советской территории) охотятся дельцы иностранной нефтяной компании.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.