Пушкин в воспоминаниях и рассказах современников - [8]

Мы слишком хорошо знаем и подлинную цену «милостям» царя, опутавшего Пушкина паутиной надзора, всеми средствами стремившегося сломить его волю и, не успев в этом, ставшего фактическим вдохновителем его убийства.

Точно так же вздорны все попытки утаить вольтерьянство и атеизм Пушкина, представив его «верным сыном церкви».

Со всеми указанными оговорками, объединённые в настоящем издании воспоминания о Пушкине представляют большой интерес. Многие из них, как мемуары И. И. Пущина, В. П. Горчакова, И. П. Липранди, А. П. Керн и др., до сих пор сохраняют значение первоисточников, служа незаменимым пособием для изучения жизни и творчества Пушкина. Собранные воедино, все эти мемуары дают, правда, далеко не полную и не беспристрастную, но зато яркую и живую биографию Пушкина, во всём многообразии его творческих и общественно-политических интересов, на богатом интимно-бытовом фоне.

Немногие из собранных в книге мемуаров переиздавались после революции, а переиздания не все можно признать удачными. Большая часть воспоминаний о Пушкине не перепечатывалась с XIX в. и оставалась затерянной на страницах старых журналов или книг, давно ставших библиографической редкостью (воспоминания Л. Пушкина, Лажечникова, Соболевского, Глинки, Рудыковского, Вельтмана, Липранди, Подолинского, Фок, Шевырёва, М. Пущина, Юзефовича, Даля, Данзаса).

Все тексты мемуаров, объединённых в книге, заново проверены по рукописям или первопечатным текстам. Отдельные припоминания о Пушкине тех же мемуаристов сведены в примечаниях, представляющих в основе своей реальный комментарий к публикуемым текстам.

С. Я. Гессен

Пушкин в воспоминаниях и рассказах современников

Л. С. Пушкин Биографическое известие об А. С. Пушкине до 1826 года [35]

Александр Сергеевич Пушкин родился в Москве 26 мая 1799 года. До одиннадцатилетнего возраста он воспитывался в родительском доме.[36] Страсть к поэзии проявилась в нём с первыми понятиями: на восьмом году возраста, умея уже читать и писать, он сочинял на французском языке маленькие комедии и эпиграммы на своих учителей. Вообще воспитание его мало заключало в себе русского: он слышал один французский язык; гувернёр его был француз, впрочем человек неглупый и образованный; библиотека его отца состояла из одних французских сочинений. Ребёнок проводил бессонные ночи и тайком в кабинете отца пожирал книги одну за другой. Пушкин был одарён памятью необыкновенной и на одиннадцатом году уже знал наизусть всю французскую литературу.

В 1811 году открылся Царскосельский Лицей, и отец Пушкина поручил своему брату Василию Львовичу[37] отвезть его в Петербург для помещения в сие заведение, куда он и поступил в числе тридцати учеников. Тут развился его характер любящий, пылкий и независимый. Учился он легко, но небрежно; особенно он не любил математики и немецкого языка. На сём последнем он до конца жизни читал мало и не говорил вовсе. Поэзии предался он безгранично, и имея четырнадцать лет отроду, написал «Воспоминания в Царском Селе», «Наполеон на Эльбе» и разные другие стихотворения, помещённые в тогдашних периодических и других изданиях и обратившие на него внимание. В свободное время он любил навещать H. М. Карамзина, проводившего ежегодно летнее время в Царском Селе. Карамзин читал ему рукописный труд свой и делился с ним досугом и суждениями. От Карамзина Пушкин забегал в кружок лейб-гусарских офицеров и возвращался к лицейским друзьям с запасом новых впечатлений. Он вообще любил своих товарищей и с некоторыми из них, особенно с бароном Дельвигом, был и остался истинным другом.

После шестилетнего воспитания в Лицее Пушкин вступил в министерство иностранных дел с чином коллежского секретаря. Аттестат, выданный ему из Лицея, свидетельствовал между прочим об отличных успехах его в фехтовании и танцовании и о посредственных в русском языке.

По выходе из Лицея Пушкин вполне воспользовался своею молодостью и независимостью. Его по-очереди влекли к себе то большой свет, то шумные пиры, то закулисные тайны. Он жадно, бешено предавался всем наслаждениям. Круг его знакомства и связей был чрезвычайно обширен и разнообразен. Тут началась его дружба с Жуковским, не изменившая ему до последней минуты.

Поэзиею Пушкин занимался мимоходом, в минуты вдохновения. Он в это время написал ряд мелких стихотворений, заключённый поэмою «Руслан и Людмила». Четырёхстопный ямб с рифмою сделался и оставался его любимым размером. В это время Пушкин не постигал стихов не рифмованных и по этому случаю смеялся над некоторыми сочинениями Жуковского. Он пародировал «Тленность» следующим образом:

Послушай, дедушка, мне каждый раз,

Когда взгляну на этот замок Ретлер,

Приходит в мысль: что если это проза.

Да и Дурная?

Жуковский этому смеялся, но не уверил Пушкина, что это стихи.[38]

Известность Пушкина и литературная, и личная с каждым днём возрастала. Молодёжь твердила наизусть его стихи, повторяла остроты его и рассказывала об нём анекдоты. Всё, это, как водится, было частию справедливо, частию вымышлено. Одно обстоятельство оставило Пушкину сильное впечатление. В это время находилась в Петербурге старая немка, по имени Кирггоф. В число различных её занятий входило и гадание. Однажды утром Пушкин зашёл к ней с некоторыми товарищами. Г-жа Кирггоф обратилась прямо к нему, говоря, что он человек замечательный. Рассказала вкратце его прошедшую и настоящую жизнь, потом начала предсказания сперва ежедневных обстоятельств, а потом важных эпох его будущего. Она сказала ему между прочим: «Вы сегодня будете иметь разговор о службе и получите письмо с деньгами». О службе Пушкин никогда не говорил и не думал; письма с деньгами получать ему было неоткуда. Деньги он мог иметь только от отца, но живя у него в доме, он получил бы их, конечно, без письма. Пушкин не обратил большого внимания на предсказания гадальщицы. Вечером того дня, выходя из театра до окончания представлений, он встретился на разъезде с генералом [А. Ф.] Орловым. Они разговорились. Орлов коснулся до службы и советовал Пушкину оставить своё министерство и надеть эполеты. Разговор продолжался довольно долго, по крайней мере это был самый продолжительный из всех, которые он имел о сём предмете. Возвратясь домой, он нашёл у себя письмо с деньгами. Оно было от одного лицейского товарища, который на другой день отправлялся за границу; он заезжал проститься с Пушкиным и заплатил ему какой-то картёжный долг ещё школьной их шалости. Г-жа Кирггоф предсказала Пушкину его изгнание на юг и на север, рассказала разные обстоятельства, с ним впоследствии сбывшиеся, предсказала ему женитьбу и наконец преждевременную смерть, предупредивши, что должен ожидать её от руки высокого, белокурого человека. Пушкин, и без того несколько суеверный, был поражён постепенным исполнением этих предсказаний и часто об этом рассказывал.