Пушкин. Духовный путь поэта. Книга вторая. Мир пророка - [103]
Р. Гальцева, знаток русской религиозной философии, написала: «Русская философия — это по преимуществу философия существования, не потерявшая своей связи с высшим бытием, это — экзистенциальная метафизика. Но русскую литературу тоже можно определить как весть о судьбе человека перед лицом высшего смысла, вечных ценностей — истины, добра и красоты» [9, 6]. Это удачная формула, позволяющая увидеть в творчестве национального гения — Пушкина — обобщения самого высшего, непререкаемого толка, как к нему ни подходи, как к поэту ли, как к историку ли, философу, критику и так далее по всему списку пушкинских достоинств. Все едино Пушкин прорвется из тенет ограничивающего суждения и будет парить над нашим обыденным представлением, не подозревая о том, сколь велика наша восхищенная зависть к этому его умению мгновенно преодолевать любые смысловые расстояния между простым и безмерно сложным, между очевидным и мистическим, между безобразным и прекрасным, между ложью и истиной, между низшими и высшими мирами.
Его непревзойденная бытийная истинность, холодная и острая одновременно, направленная в самые глубины природы вещей и явлений, в любой момент в своей поэтической осуществляемости вдруг расцветает невиданной нежностью, тонкостью и любовной теплотой.
Русская религиозная философия, анализируя, исследуя, просто любуясь пушкинским миром, собственно, подтвердила то, что и так прекрасно знали все ее представители, будучи плоть от плоти русского способа «чувство-мыслия». Замечательно и то (и об этом не лишне вспомнить именно сейчас), что младое поколение этих философов спасали для нас Пушкина, находясь далеко за пределами России, будучи высланными из нее на так называемом «философском пароходе». Для них, а оказалось и для нас, — Пушкин спас и сохранил родину; это был даже не мост, который символически соединял старую, пушкинскую и новую, советскую Россию, конечно, по мифологии последней, наконец-то, открывшей всю истину в поэте и давшей Пушкина народу, — это было продление самого материка России далеко за пределы ее физических границ: несмотря на расстояние, окунувшись, возвратившись к Пушкину, можно было смело ставить ногу в любом месте — и сразу обнаруживалась родная почва, твердь под ногами.
Поэтому Пушкин не «почвенник», как писал о. Сергий, он — сама почва, основа. Без его элемента она легко может разверзнуться, уйти из-под ног, что уже не раз бывало в послепушкинской эпохе; без него, Пушкина, обнажатся такие пропасти и зияния, из которых, опять-таки, без пушкинской крепкой руки и не выбраться.
1. Достоевский Ф. М. Дневник писателя // Ф. М. Достоевский. Полн. собр. соч. в тридцати томах. Том 26. Л., 1984.
2. Ильин И. А. О национальном призвании России (ответ на книгу Шубарта) // Вальтер Шубарт. Европа и душа Востока. Пер. с нем. М., 1997.
3. Ильин И. Пророческое призвание Пушкина // Пушкин в русской философской критике. М., 1990.
4. Соловьев В. Значение поэзии в стихотворениях Пушкина // Пушкин в русской философской критике. М., 1990.
5. Соловьев В. Судьба Пушкина // Пушкин в русской философской критике. М., 1990.
6. Розанов В. В. Возврат к Пушкину (К 75-летию дня его кончины) // Василий Розанов. Сочинения. М., 1990.
7. Мережковский Д. Пушкин // Пушкин в русской философской критике. М., 1990.
8. Булгаков С. Жребий Пушкина // Пушкин в русской философской критике. М., 1990.
9. Гальцева Р. По следам гения. Вступительная статья // Пушкин в русской философской критике. М., 1990.
Тайны русского слова: Пушкин
Для начала разговора приведем часть высказывания о русском языке религиозного философа Ивана Ильина, которое мы полностью воспроизвели ранее в другом разделе книги (см. стр. 199 настоящего издания): «Именно язык наш провел эту черту между русским народом и западными — и привел к тому, что запад нас не знает, но особенности наши признает; в чем эти особенности — не знает, в нашей истории и в нашей культуре не разбирается; но о нас, о России, о ее народе, о его судьбе — судит, рассуждает; и за нас, и безнас решает» [1, 368].
Это реальный водораздел, настоящая граница между «мирами», которую чрезвычайно трудно преодолеть. И конечно же, говоря о Пушкине, о его воздействии на русскую литературу, о ее восприятии на Западе, мы обязаны анализировать сформировавшееся, благодаря во многом его усилиям, поразительное единство русского языка, религиозных воззрений и особой русской ментальности.
Есть еще одна часть русского языка, которая привлекает особое внимание западных исследователей. Это та часть русского языка, те, скажем определеннее, с л о в а, которые носят уникальный характер, присущи только этому языку и отражают некоторые особенности психологии, интеллекта и отношения к бытию в принципе его, языка, носителей.
Для выражения неких ментальных свойств и состояний интеллекта русский язык выработал целый ряд непереводимых на другие языки понятий, которые, воплощаясь в определенных словах, характеризуют не только своеобразие внутреннего (психологического и интеллектуального) мира человека, говорящего на русском языке, но и представляет собой некую — сложного состава — монаду (скажем точнее —
Профессор Евгений Костин широко известен как автор популярных среди читателей книг о русской литературе. Он также является признанным исследователем художественного мира М.А. Шолохова. Его подход связан с пониманием эстетики и мировоззрения писателя в самых крупных масштабах: как воплощение основных констант русской культуры. В новой работе автор демонстрирует художественно-мировоззренческое единство творчества М.А. Шолохова. Впервые в литературоведении воссоздается объемная и богатая картина эстетики писателя в целом.
Новая книга известного слависта, профессора Евгения Костина из Вильнюса, посвящена творчеству А. С. Пушкина: анализу писем поэта, литературно-критических статей, исторических заметок, дневниковых записей Пушкина. Широко представленные выдержки из писем и публицистических работ сопровождаются комментариями автора, уточнениями обстоятельств написания и отношений с адресатами.
В настоящем издании представлены основные идеи и концепции, изложенные в фундаментальном труде известного слависта, философа и культуролога Е. Костина «Запад и Россия. Феноменология и смысл вражды» (СПб.: Алетейя, 2021). Автор предлагает опыт путеводителя, или синопсиса, в котором разнообразные подходы и теоретические положения почти 1000-страничной работы сведены к ряду ключевых тезисов и утверждений. Перед читателем предстает сокращенный «сценарий» книги, воссоздающий содержание и главные смыслы «Запада и России» без учета многообразных исторических, историко-культурных, философских нюансов и перечня сопутствующей аргументации. Книга может заинтересовать читателя, погруженного в проблематику становления и развития русской цивилизации, но считающего избыточным скрупулезное научное обоснование выдвигаемых тезисов.
Серия «Классики за 30 минут» позволит Вам в кратчайшее время ознакомиться с классиками русской литературы и прочитать небольшой отрывок из самого представленного произведения.В доступной форме авторы пересказали наиболее значимые произведения классических авторов, обозначили сюжетную линию, уделили внимание наиболее важным моментам и показали характеры героев так, что вы сами примите решение о дальнейшем прочтении данных произведений, что сэкономит вам время, либо вы погрузитесь полностью в мир данного автора, открыв для себя новые краски в русской классической литературе.Для широкого круга читателей.
Серия «Классики за 30 минут» позволит Вам в кратчайшее время ознакомиться с классиками русской литературы и прочитать небольшой отрывок из самого представленного произведения.В доступной форме авторы пересказали наиболее значимые произведения классических авторов, обозначили сюжетную линию, уделили внимание наиболее важным моментам и показали характеры героев так, что вы сами примите решение о дальнейшем прочтении данных произведений, что сэкономит вам время, либо вы погрузитесь полностью в мир данного автора, открыв для себя новые краски в русской классической литературе.Для широкого круга читателей.
Статья напечатана 18 июня 1998 года в газете «Днепровская правда» на украинском языке. В ней размышлениями о поэзии Любови Овсянниковой делится Виктор Федорович Корж, поэт. Он много лет был старшим редактором художественной литературы издательства «Промінь», где за 25 лет работы отредактировал более 200 книг. Затем заведовал кафедрой украинской литературы в нашем родном университете. В последнее время был доцентом Днепропетровского национального университета на кафедре литературы.Награжден почётной грамотой Президиума Верховного Совета УРСР и орденом Трудового Красного Знамени, почетным знаком отличия «За достижения в развитии культуры и искусств»… Лауреат премий им.
Ранний период петербургской жизни Некрасова — с момента его приезда в июле 1838 года — принадлежит к числу наименее документированных в его биографии. Мы знаем об этом периоде его жизни главным образом по поздним мемуарам, всегда не вполне точным и противоречивым, всегда смещающим хронологию и рисующим своего героя извне — как эпизодическое лицо в случайных встречах. Автобиографические произведения в этом отношении, вероятно, еще менее надежны: мы никогда не знаем, где в них кончается воспоминание и начинается художественный вымысел.По всем этим обстоятельствам биографические свидетельства о раннем Некрасове, идущие из его непосредственного окружения, представляют собою явление не совсем обычное и весьма любопытное для биографа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Предисловие известного историка драмы Юрия Фридштейна к «Коллекции» — сборнику лучших пьес английского драматурга Гарольда Пинтера, лауреата Нобелевской премии 2005 года.