Пурпур и яд - [10]

— А как туда попасть? — спросил Митридат.

— Спроси это у Грилла!

Диофант указал на стоявшего поодаль человека в укороченном гиматии и войлочном колпаке, небрежно подвязанном к подбородку. Обветренное лицо и широко расставленные ноги выдавали в нем моряка.

При приближении Митридата незнакомец упал на колени, пытаясь прикоснуться губами к краю его плаща.

— Что он делает? — Митридат отступил за спину Диофанта.

— Приветствует повелителя! — невозмутимо отвечал эллин.

Митридат быстро осмотрел свой рваный плащ, стоптанные сандалии, обветренные и привыкшие к труду руки.

— Какой же я повелитель?

— Ты — царь! — сказал Диофант. — Царь и сын царя.

— Тогда где мое царство? — спросил Митридат лукаво.

— Враги хотели лишить тебя всего, — молвил Диофант. — Им удалось причинить тебе немало вреда. Но твое царство им недоступно.

Он обернулся и картинно протянул к морю обе руки.

— Понт Эвксинский! Вот твое царство!

Казалось, он открывал двери во дворец и приглашал войти.

— У Понта есть свой Ваал! — отвечал Митридат. — Вы, эллины, называете его Посейдоном. К тому же как я буду царствовать, если у меня нет трона.

— Посмотри внимательно. Вот твой трон!

Митридат взглянул в том направлении, куда указывал эллин. Он увидел матросов, сталкивавших на воду суденышко. Им помогал Алким.

— И ты называешь это троном? Да это же арба без колес! Где мачта и парус?

— Позволь мне заметить, царь, — вмешался в разговор моряк. — Это не арба, а камара. Ее послал за тобою правитель Боспора Перисад. А я его кормчий.

Открытое и мужественное лицо незнакомца понравилось Митридату.

— Ты будешь теперь моим кормчим! — сказал мальчик, вступая в роль властелина. — И я награжу тебя, если доставишь меня к Перисаду, которого мой отец считал своим другом. А теперь распорядись, чтобы… — он сделал паузу, — камару спустили на воду. Потому что за долгие месяцы жизни в горах я соскучился по своим верным и молчаливым подданным.

Диофант недоумевающе взглянул на Митридата.

— Если ты считаешь, что мое царство — море, а этот кораблик — трон, то мои подданные — рыбы. Не так ли?

— Нет, — проникновенно сказал эллин. — Твои подданные — народы, живущие по берегам Великого Понта. Настанет время, ты будешь царствовать над ними, над их горами, лесами, степями и нивами. Они дадут тебе своих сыновей; они пришлют лес, медь, смолу, лен. И ты прикажешь построить такой флот, который еще никогда не качался на этих волнах.

В голосе Диофанта звучала уверенность, а в глазах появился незнакомый блеск, словно его звало море, о котором он говорил с такой страстью и надеждой.

ШТИЛЬ

Камара едва шевелила веслами. Птицам, парившим высоко в воздухе, она могла показаться черным жуком, ползущим по изумрудной волнистой траве. Размеренный скрип уключин сливался со звоном цепей и тихим плеском волн. Митридат свесил за борт босые ноги. Он подгонял медленно плывшую камару, как нетерпеливый всадник — коня. Митридат радовался морю.

Он с детства привык к его шуму. Морские ветры обдували дворец Синопы. Морская синева открывалась из любой части города. Но ни разу Митридат не плавал на корабле. Отец, знавший коварство Понта, не решался доверить ему жизнь сына и наследника. «Не торопись! — говорил он мальчику. — Море от тебя не уйдет».

Отец ушел в ту страну, из которой нет возврата. И море отодвинулось от дворца. Лаодика не пускала сына в гавань. Митридат мог думать, что она боялась не за его жизнь, а за свою власть. Ему оставалось любоваться морем с высоты башни, откуда халдеи показывали отцу звезды, Отец хотел узнать по ним свое будущее. Эту башню назвали «башней судьбы». Но звезды обманули отца. Митридат не верил звездам. Он верил в море. Понт был его мечтой. Понт был его судьбой. В горах Митридат видел чуть не каждую ночь море и корабли. Ему снилось, что он плывет над желтыми песками, обгоняя рыб. «Ты растешь во сне! — объяснял Алким. — Мне тоже снилось, что я плыву, но не в воде, а в эфире. Вот, хвала Гераклу, и вырос!»

А теперь это не сон. Рябь слепит глаза. За кормою тянется полоса пены, как бы соединяя его с берегом детства. Могучий Понт с каждым всплеском весел отделяет его от всего постыдного и унизительного, что он пережил и что он еще нес в своей памяти. Там могила отца, за которого он еще не отомстил. Там мать и ее тень в черном кандии. Там Ариарат…

Теперь им его не догнать! Еще никогда Митридат не чувствовал себя таким сильным и свободным. Ему казалось, что он — владыка этих волн, шедших навстречу, как воины, рядами.

— Фазис! — крикнул кормчий, протягивая руку по направлению к плоскому берегу.

Митридат вскочил. Он ничего не увидел, кроме мутной полосы, резко выделявшейся в голубых водах Понта. Но в воображении тут же ожила Колхида. И вот он уже плывет не на боспорской камаре, посланной царем Перисадом, а на быстрокрылом «Арго». Где его спутники-аргонавты? Где Геракл, Тесей, Орфей? Митридат скользил невидящим взглядом по лицу Диофанта. Никого!

Внезапно мальчик бросился к лестнице. В руках его кожаный щит. Он закрывает им голову, словно спасаясь от птиц, мечущих медные перья. Он подкрадывается к мачте, где висит чей-то плащ.

— Золотое руно! — шепнул Диофант Алкиму.