Пурга в ночи - [23]

— Завтра, завтра, — машинально ответил он и вышел из комнаты.

Члены комиссии с удивлением посмотрели ему вслед. Что с Рыбиным? Никто не заметил, С каким удовлетворением Бирич принял избрание Рыбина председателем продовольственной комиссии, Он отыскал глазами Еремеева и, встретившись с ним взглядом, незаметно сделал ему знак. Едва собрание окончилось, Еремеев оказался рядом. Коммерсант что-то шепнул ему.

С этой минуты Еремеев не спускал глаз с Рыбина, и, когда тот выбежал из дома, он последовал за ним. Рыбин бежал к зданию управления. Им владело одно: скорее добраться до помещения милиции, найти лист со своей подписью и изорвать его на мелкие клочки. Мелькнула страшная догадка: ревкомовцы уже видели бумагу с его подписью. Рыбин остановился. Он слушал злорадный смех пурги: «Попался… расстреляют… попался… ха-ха-ха».

— Нет, нет! — крикнул в пургу Рыбин.

Через несколько минут отчаяние сменилось уверенностью, что ревкомовцы о его предательстве еще ничего не знают. Они его избрали председателем продовольственной комиссии. Надо скорее отыскать бумагу. А если не найдет? Тогда поджечь здание! Рыбин нащупал в кармане спички и быстро подошел к зданию правления. На крыльце он оступился и упал.

— Ушиблись?

Рыбин съежился. Выследили. Пусть с ним делают все, что хотят. Он поднялся и медленно оглянулся. Рядом стоял низенький Еремеев.

— Ежели вы о той бумаге тревожитесь, то можете беспокойства не иметь.

Неряшливое лицо Еремеева приблизилось, и Рыбин отчетливо увидел каждую морщинку.

— Что? Какая бумага? — прошептал Рыбин и хотел оттолкнуть Еремеева, но тот цепко держал его.

— Не извольте беспокойство иметь.

— Да отпусти же меня! — взмолился Рыбин и опустился на занесенную снегом ступеньку, Еремеев склонился над ним.

— Бумага у господина Бирича. Он велел вам сегодня попозднее вечерком к ним зайти.

— У Бирича? — прошептал Рыбин. — При чем здесь Бирич? Я ничего не понимаю.

Бумажку с вашей подписью господин Перепечко у господина Бирича забыл. Вот они и зовут вас вечерком к себе.

… — Я очень рад, что вы так охотно отозвались на мое приглашение, — сказал Бирич, пожимая руку Рыбину. — Раздевайтесь и проходите.

Бирич вел себя с ним как старый и добрый знакомый.

— В смутное, очень смутное время мы живем. Все мы русские люди и, казалось бы, должны помогать друг другу, а вместо этого расстрелы. Ужасно, ужасно. На меня сегодняшнее судилище произвело тягостное впечатление. — Бирич следил из-под седых нависших бровей за Рыбиным. «Тряпка», — презрительно подумал он и перешел на деловой тон:

— Я вас позвал вот для чего. Хотя вам большевики и доверяют, я знаю, что в глубине души вы не разделяете их идеалы и вынуждены просто подчиняться стечению обстоятельств. Не так ли?

Рыбин невольно кивнул. Говорить он не мог. Спазма перехватила горло. Бирич продолжал:

— Конечно, день справедливого возмездия настанет не завтра. — Бирич положил руку на худое колено Рыбина и понизил голос. — Но мы не можем бездействием помогать большевикам… — Бирич остановился. — Впрочем, об Этом позднее, но вы должны знать, что мы вам верим. Господин Перепечко передал мне вот этот документ. — Бирич встал с кресла и выдвинул один из ящиков буфета. Рыбин сразу узнал эту бумагу.

Коммерсант солгал, что Перепечко передал ему эту бумагу. Произошло все иначе. Перепечко после допроса и избиения Рыбина явился к Биричу, у которого были в гостях Громов и другие колчаковцы, чтобы похвастаться своим успехом, и в доказательство, что ему удалось из пособника большевиков сделать своего агента, принес расписку Рыбина.

Она пошла по рукам. Бирич и его гости хвалили Перепечко, шутили. Когда бумага оказалась в руках Бирича, о ней уже забыли, и Павел Георгиевич убрал ее на всякий случай. Сейчас Бирич гордился своей дальновидностью.

— Я не Хочу, чтобы этот документ попал в руки ревкома. Вы мне нравитесь, и я позднее помогу стать вам на ноги, но сейчас вы должны оказать нам кое-какие услуги. — Увидев, что Рыбин испугался, он успокоил: — Так, мелочь, никакой опасности.

— Что-то?

— Прежде всего вы должны, — Бирич сделал ударение на последнем слове, — сказать ревкому, что продовольствия в складе значительно больше, ну, скажем, вдвое.

— Как же так я… — Голос у Рыбина сорвался.

— Можно, можно, — успокоил его Бирич. — Вы же не все ящики будете вскрывать. Посчитайте пустые и завалите их полными. Вам в этом поможет господин Назаров, ну и, естественно, Еремеев.

— Назаров? — Рыбин не поверил Биричу.

Назаров был пожилой, тихий и малоприметный человек, обремененный большой семьей. Он возил уголь с копей, рыбачил и не гнушался любой случайной работой. Ни Мацдриков, ни другие ревкомовцы не знали, что Назаров давно ходит в должниках Бирича и, получая время от времени подачки, готов для коммерсанта на все.

— Да, Назаров свой человек, — кивнул Бирич. — Так что вы имейте это в виду. Ну-с, а затем при определении нормы выдачи товаров увеличьте ее размеры. Примерно так. — Бирич подвинул к Рыбину листок, лежавший на столе. — Прочтите и запомните.

Рыбин послушно запоминал.

— Повторите на память, сколько и что нужно включить в норму.

Рыбин послушно произнес заученные цифры и названия товаров.