Пупсик - [8]

У меня теперь есть жена. Точнее, это я у нее есть.

Семьи здесь чаще всего состоят только из женщин. Мужчин в семью включают редко: они нужны лишь для оплодотворения и для династических браков, когда нужно «сохранить породу». Вот я и предназначен для «породы». Правящие династии королевства Уралии и Великого Герцогства Залесского породнились. И моего согласия на эту свадьбу никто не спросил.

Моя жена пока не имеет супруги. Как я понял из чужих разговоров, что случайно подслушал, она еще младше меня (а принцу Нарциссу на момент смерти исполнилось всего девятнадцать лет: по местным меркам он еще ребенок). И радости от того, что получила в моем лице мужа, еще до того, как обрела любимую супругу, она не испытывает.

Мою жену все именовали графиней… хм, не Залесской. Не помню точно ни ее имени, ни названия графства. Да, и не важно. Если понадобится: спрошу у Ордоша, он ничего не забывает. Но почему графиня? Впрочем, и это не важно. Главное: у меня скоро будет новая голубятня. Именно туда меня и везут. К жене, которую я ни разу не видел. Похоже, и в этом мире мне предстоит безвылазно обитать в башне.

«А пообедать было бы неплохо, – сказал Ордош. – Я изучаю записанный в твоей памяти трактат «О влиянии времени суток на магические плетения». Но меня отвлекает урчание нашего живота. Ты бы выпросил у этого толстяка конфету или, хотя бы, кусок хлеба».

«Я уже так наелся помады, что меня тошнит», – сказал я.

«Вот и заешь ее чем-нибудь, дубина! Или я начну тебе читать этот трактат вслух».

«Ладно. Не ругайся. Попробую».

– Хочу кашу, – сказал я. – Сейчас!

И топнул ногой.

Словно отреагировав на мои слова, карета стала снижать скорость. Жасмин тоже заметил это и удивленно приподнял брови. Громкое фырканье лошадей.

Колеса в последний раз скрипнули, карета остановилась.

И я, и Жасмин с интересом прислушивались к громким голосам сопровождавших нас женщин.

А потом что-то теплое коснулось моего живота в районе солнечного сплетения: там, где я три дня назад осколком стекла вырезал на собственном теле изобилующий непонятными завитушками рисунок.

«Великолепно! – сказал Ордош. – Твое художество оказалось небесполезным. Пусть и плохо, но оно действует. Почувствовал? Неподалеку от нас кто-то умер. Наконец-то. Поздравляю. У нас с тобой теперь есть магия».

***

В первый же день пребывания в этом мире Ордош объяснил мне, что, подобно принцу Нарциссу, умереть от воздействия магической энергии я могу в любой момент.

«Но есть выход из этой ситуации», – сказал колдун.

«Какой?» – спросил я.

«Нам нужно обзавестись собственной магией».

«Ты же говорил, что мужчины здесь магии не имеют».

«Не имеют. Но, в теории, иметь могут. Это похоже на ситуацию с молочными железами: у мужчин они тоже есть, но неразвиты. Так и с магией. Хранилище для нее существует, хоть и в зачаточном состоянии. Но магическую энергию организм мужчины не вырабатывает».

«И что это значит?»

«А то, что если этот крохотный резервуар для маны, что имеет наше тело, наполнить извне, мы сможем защититься от пагубного влияния чужой магии».

«Ты уверен?»

«Вполне. Именно полное отсутствие магической энергии в теле мужчины приводит к таким плачевным результатам при столкновении с магией. В моем мире мана пусть и в мизерных количествах, но имеется даже у немагов. Здесь же – какая-то странная аномалия».

«И как нам этот резервуар наполнить? Это возможно?»

«Конечно, дубина! А иначе стал бы я обо всем этом говорить?! Способ существует. Очень простой. Называется: «Руна притяжения жизни». Я использовал ее раньше. Ее нужно нанести на тело. Могу поделиться с тобой воспоминанием о том, как она выглядит».

«Так в чем проблема? – сказал я. – Давай нарисуем!»

«Проблема в том, чтобы воспроизвести ее в точности: любые, даже незаметные глазу дефекты могут сказаться на ее работоспособности. Обычно руну наносят на кожу при помощи магии. Но такой способ нам недоступен».

«Ерунда, – сказал я. – Если ты мне ее покажешь, то я начерчу ее в два счета. За прошедшие сто лет я скопировал для Северика столько рисунков, что стал настоящим профессионалом. Давай-ка не будем откладывать это дело в долгий ящик. Совсем не хочется покинуть новый мир, так ничего в нем толком не увидев».

За дело я принялся в тот же день.

Но лишь через две недели Ордош одобрил очередной вариант.

«Что ж, эта может сработать», – сказал он, разглядывая нашими общими глазами в зеркале отражение рисунка на нашем общем животе.

А я смотрел на свое новое тело. Я теперь был высоким узкоплечим юнцом с надутым, похожим на мяч животом и тонкими конечностями с полностью атрофировавшимися мышцами. Не вызывали отвращение только каштановые кудряшки на голове и лицо: широко открытые карие глаза, длинные ресницы, острые скулы и пухлые губы.

«Разбей стакан и обведи рисунок осколком стекла, – велел Ордош. – Так он точно в ближайшие дни не сотрется».

Я покорно выполнил его инструкцию.

«И что теперь?»

Я промокнул полотенцем вытекающую из порезов на животе кровь.

«Теперь осталось лишь кого-нибудь убить».

«Что сделать?» – спросил я.

«Убить, дубина! – сказал Ордош. – Нам нужно, чтобы рядом с нами кто-то умер».

«Зачем?»