Пуля для полпреда - [25]

– Случайно – не было.

– Хорошо, Лия Георгиевна, если я правильно все себе представил, Вершинин ехал из Златогорска на рыбалку, так? Яковлев торопился в часть, то есть в Златогорск. Зачем же он пытался тормозить машину, идущую в обратную сторону?

– Было воскресенье, машин было мало в обе стороны, – начала объяснять она медленно, как дефективному ребенку, – Яковлев полагал, что если он в форме и как бы при исполнении, то сможет убедить кого-то, даже едущего из Златогорска, развернуться и доставить его к месту службы.

– Там что, действительно столь безлюдная трасса?

– Не знаю, я не автомобилист.

– А зачем Вершинин отослал охрану вперед, рыбу загонять или охранять, выясняли? Это была обычная практика или раньше он ездил как положено, с кортежем, спецномерами, чтобы всякие гибэдэдэшники не приставали?… Откуда мы вообще знаем, что полпред ехал именно на рыбалку, а не на охоту или играть в гольф, например?

– Начальник его охраны Андрей Викторович Друбич сказал, что на рыбалку, значит, на рыбалку. Я ему верю. Если вам нужны еще подтверждения, можно допросить лодочника, который обычно сопровождал Вершинина, тогда его найти не смогли, но сейчас он уже, наверное, объявился. И вообще, какая разница, куда ехал Вершинин, главное, что его убила случайная пуля…

– Как это – не смогли найти лодочника? – зацепился Турецкий.

– Обыкновенно. На первом этапе естественным образом пытались опросить всех, кто контактировал или мог контактировать с полпредом в тот день. Лодочника ни на работе, ни дома не было. А после признания Яковлева и баллистической экспертизы необходимость отрабатывать другие версии отпала. Может, лодочник ушел в запой, загул или еще куда-нибудь.

– А почему Друбич все-таки не остановился? Ведь если в городе была объявлена чрезвычайная ситуация, омоновец с автоматом на дороге мог быть не банальным автостопником. Это мог быть патруль, кордон, может, он должен был их предупредить, что дальше дорога закрыта, например… Но Друбич даже не поинтересовался, в чем проблема.

– Вершинин приказал не останавливаться, – недовольно фыркнула Циклаури. – Это есть в материалах дела. Александр Борисович, вы мне что, проверку на вшивость устраиваете? По какой причине Вершинин так решил, не знаю.

– Расслабьтесь, Лия Георгиевна, – миролюбиво усмехнулся Турецкий, – мне действительно многое неясно. Мне непонятно, почему Друбич не попытался сразу задержать Яковлева. Почему яковлевский шурин, этот, как его, Ключевский, не давал показаний в суде?…

– Потому, что если бы Яковлев оказался профессиональным киллером, мы просто имели бы еще один труп, а поскольку он им не оказался, его и так успешно задержали. Но это тоже есть в деле. А насчет Ключевского, тут я могу вам заявить совершенно ответственно, сама его допрашивала, придорожный камень или дерево и то с большим успехом можно было записать в свидетели. Ключевский проспал все самым беспробудным сном, экспертиза, как говорится, красных кровяных телец в его портвейне практически не обнаружила.

– Да, конечно, конечно… – машинально кивнул Турецкий, думая о своем.

Априорно «важняк» предполагал, что смерть Вершинина была все-таки заказным убийством, пусть хорошо организованным и ловко имитирующим несчастный случай; что Яковлев просто козел отпущения, оказавшийся не в то время не в том месте; что на него надавили, наверняка посулив малый срок и смягчающие обстоятельства, и добились от него признания; что Яковлев, возможно, потому что срок оказался все же приличным или по иным причинам, отказался от своих показаний; грядет новое разбирательство, и заказчик, кто бы он ни был, чтобы дополнительно запутать следствие, пустил слушок, что параноик Вершинин сам готовил на себя лжепокушение. Прочтя дело, «важняк» практически уверился в своей правоте – и вдруг машина-бомба, пропавший лодочник… Это, как ни парадоксально, скорее работает на версию о том, что лжепокушение все-таки готовилось. Только вот где? На рыбалке или в городе около резиденции или это Яковлев должен был пальнуть по машине, пробить, скажем, колесо и скрыться. Но нервишки сдали, еще и принял для храбрости и в колесо не попал, а попал в полпреда? Турецкий был несколько сбит с толку.

– Вот что, Лия Георгиевна, отыщите мне этого лодочника, – попросил он, – и еще я хотел бы ознакомиться с делом о теракте.

Следующим по плану у Турецкого был визит к новому полпреду – Сергею Шангину. В принципе засвидетельствовать ему свое почтение следовало незамедлительно по прибытии, но «важняк» справедливо решил вначале ознакомиться с материалами предыдущего расследования, на случай если по делу возникнут вопросы. Короче, чтобы дважды не ходить.

Шангин выделил «важняку» десять минут, совмещая разговор с ленчем. Он ел микробутербродики с красной рыбой, запивая минералкой. Турецкому тоже принесли блюдо с бутербродами и кофе. Минут пять они жевали практически молча, исподволь разглядывая друг друга. Турецкому Шангин почему-то сразу показался человеком порядочным, насколько это возможно в большой политике, и заслуживающим доверия (в той же мере). Сухая, спортивная фигура, лицо если не аскета, то, уж во всяком случае, человека, привыкшего себя контролировать. Наверное, и рыба с минералкой на «важняка» произвели впечатление, ему-то принесли и ветчину, и сыр, и кофе. И после ленча Турецкий блаженно закурил, а полпред ограничился парой подушечек «Орбита». Конечно, чревоугодием и любовью понежиться в свободное время на диванчике могут страдать и честные люди. Однако обратных примеров Турецкий знал немного, скажем прямо, вообще не знал. Разве что граждане а-ля скупой рыцарь, но на скупого рыцаря Шангин явно не походил.