Пуговица - [5]

Я помолчала, соображая, не означает ли это иронию, набрала полные лёгкие надводной прохлады и по бумажке прочла:

— Я хочу видеть планету Земля чистой, счастливой, прекрасной, со счастливыми, чистыми и прекрасными людьми, живущими на ней во всех временах и пространствах.

Стало тихо.

Стало так тихо, что мне показалось: даже воздух замер, пытаясь осознать, что я такое брякнула.

Я помолчала немного, вслушиваясь в тишину, и зачем-то спросила камень:

— Ну что, слабо тебе?

— Ну… Подумать надо, однако, — ответил алмаз как-то не очень уверенно. — Слушай, а ты что, правда, что ли, в землю меня собралась закопать?

— Ну да, — растерялась я.

В рюкзачке у меня для этого даже был приготовлен совочек, которым я грунт в цветочные горшки насыпаю.

— Не надо меня закапывать, — задумчиво сказал камень. — Лучше в воду брось. С водой легче работать.

— А, ну да, ты же брильянт чистой воды, — вздохнула я.

И мы помолчали. Он был такой красивый у меня в руке, я так давно его не видала, и я подумала, как много работы я сейчас на него нагрузила.

— Ну что же ты медлишь? — спросил камень.

— Думаю, что ещё забыла тебе сказать.

— Раньше думать надо было, — проворчал камень. — Бросай.

— Да, да, конечно.

Я ещё помолчала, поглаживая бриллиант пальцами.

— Прощай.

— Пока, — ответил он.

Я подошла к самой кромке воды, размахнулась что было сил и швырнула свой камень как можно подальше в воду.

Он летел как-то очень уж долго. Я даже успела подумать, что у меня нет таких физических сил, чтобы так далеко его бросить.

Он упал где-то аж на середине залива. От этого места пошли такие круги, как будто туда огромная глыба упала.

«Фантастика», — подумала я и стала уже раздеваться, чтобы успеть искупаться перед возвращением в город, как опять услышала в своей голове:

— Слушай, а ты не задумывалась о том, что для исполнения твоего желания придётся как-то наказывать людей, а?

Я как была с одной снятой штаниной, так и замерла.

Разумеется, об этом я не подумала.

— Э-э-э-э… Ну ты там это… как-то так, не очень-то… как-нибудь так, бережно. Э-э-э… мягко. Не горячись, а? — ответила я.

— А это уже четвёртое желание, — усмехнулся в голове голос.

Он почему-то был похож на мужской, хоть и высокий.

А вскоре после того грянул всемирный кризис.

И не только в нашей стране, а по всей планете стали случаться вот эти всем известные случаи.

Правда, я слышала, что перед этим ещё и земная ось сдвинулась с места, но я всеми силами старалась в это не верить.

Каждое утро я начинала с того, что с волнением открывала компьютер, чтобы узнать в Интернете мировые новости.

Не могу сказать, что я не обращалась к алмазу мысленно с порицаниями или с вопросами, почему именно так всё происходит, а не иначе. И не могу сказать, что он мне совсем уж не отвечал никогда.

Иногда я явно получала ответ. И порой престранными способами. То во сне что-то увижу. То наяву кто-то рядом вдруг скажет. А то и просто закрою глаза и смотрю, смотрю…

Но не всегда это было. Так что о причине многих явлений мне приходилось только догадываться. Либо и вовсе мириться с непониманием.

За это время в моей жизни, да и во мне самой многое изменилось. Я переехала в Питер, и моя жизнь потекла совсем по другому руслу.

Но спустя пару лет я всё же вернулась в тот далёкий сибирский город. Хоть на недельку. Хоть на чуть-чуть. Ну просто чтобы друзей повидать.

Для приезда я выбрала самое красивое время в Сибири — жёлтую осень.

Остановилась у Лены с Сергеем. Каждый день рано утром уезжала за город и там бродила по любимым местам.

Город я почти и не видела. Да и смотреть, честно говоря, мне его не хотелось. Слишком грустные воспоминания он вызывал. И к тому же всегда был заполнен огромными пробками и чудовищным смогом. Уж чего-чего, а этого мне и в Питере хватало с избытком.

А вот главное дело я оставила напоследок. С этим делом я всё откладывала и откладывала.

Но когда, наконец, уже некуда стало откладывать, я поехала.

Поскольку теперь мне пришлось ехать на общественном транспорте, то добралась я до водохранилища почти что к обеду. На конечной остановке я вышла из автобуса совершенно одна.

Знакомое место выглядело иначе, чем в тот раз. Дул сильный ветер, и листья здесь облетали гораздо быстрей, чем в горах. Но знакомые сосны по-прежнему великолепно шумели. Палаток, конечно же, уже не было, костров — тоже. Ни души.

Мусора тоже не было видно. «Видимо, как-то организовали уборку», — подумала я; у дороги стояли переполненные контейнеры.

Тут подъехал огромный джип, и двое здоровенных мужчин стали из него вытаскивать кайты.

— Девушка! — окликнул меня один из них.

Я оглянулась. Он был лет пятидесяти, с совершенно седым ёжиком на голове и круглым животиком.

— Неужели в такой ветер вы собрались купаться? — улыбался мне он.

— Нет, я так поброжу, — ответила я.

— Ну, когда набродитесь, приходите сюда, с нами кофе попьёте. Ведь замёрзнете.

— А вы неужели в такую погоду полезете в воду? — спросила я.

— А то! — ответил старший.

До нужного мне залива я дошла, по-моему, быстро.

Когда я встала на берегу в том самом месте, откуда швыряла в воду свой камень, ветер вдруг стих и рябь на воде исчезла. Поверхность стала совершенно зеркальная, и в ней отразились рыжий откос и лес на другом берегу залива.