Пугливая - [19]
Выйдя из туалета, я вижу, что они ещё там. Я несу им десерт, у меня на руках балансируют туда-сюда тарелки с пирогами и мороженым, Чейз бросает взгляд на Шелли.
— Кэсси, — говорит она, взяв меня за руку после того, когда я поставила перед каждым из них по тарелке. — В следующую субботу у нас будет вечеринка. Всего несколько человек. Ты должна прийти.
— Если, конечно, ты не занята, — быстро вставляет Чейз.
Я бросаю на него взгляд. Ему очень, очень не по себе от одной мысли, что я где-то неподалёку. Может, потому что он трижды за одну ночь трахнул меня на трибунах после того, как Лео посадили в тюрьму, а Шелли уехала в лагерь болельщиц. Или, может, это произошло на той вечеринке, когда я отсасывала ему в кладовке и сглатывала, потому что Шелли считала минет чем-то отвратительным.
— Конечно, — отвечаю я, сжав руку Шелли. — С удовольствием.
Я оглядываюсь на Чейза и, облизав губы, улыбаюсь. Он делает вид, будто разнимает воображаемую ссору между двумя дочерями. Конечно же, я приду. Ему так просто меня не забыть.
Пока они заканчивают десерт, я, укрывшись за кухонной стойкой, наблюдаю за их столом. Часов в десять утра, когда они, наконец, собрали всех своих детей, чтобы уйти, в закусочную врывается трио старшеклассниц.
Среди них Дженнифер, младшая сестра Чейза. Она работает здесь в вечернюю смену ради лишних карманных денег. Не то, чтобы она в них нуждалась. У нее богатая семья. Я читала в «Бизнес Инсайдер», что чистый доход Чейза составляет пятнадцать миллионов долларов. Здесь ей крупно повезет, если она заработает пятнадцать долларов чаевых, но я думаю, что она молода, красива и горяча в стиле Ланы Дель Рей. Я смотрю, как она визжит от восторга и поднимает одну из малышек, в то время как две её подруги терпеливо стоят рядом и трахают глазами ее брата — звезду футбола. Все всегда хотят знаменитостей. Не я. Каждый раз, когда я позволяла Чейзу Томасу трахать меня у стены раздевалки по вечерам, когда Шелли работала в этой самой закусочной, а я притворялась, что сижу дома, он едва мог продержаться, чтобы успеть надеть презерватив.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
После окончания этой адской смены меня забирает Дэймон. Мы покупаем замороженную индейку на следующую неделю и в молчании едем домой. Кажется, его снова что-то беспокоит, потому что он так сжимает руль, словно это чья-то шея, которую ему хочется сломать.
Разложив продукты, я отправляюсь в мамину комнату, в это импровизированное сочетание мебели и окон, которое раньше было нашим с ней укромным уголком. Нам бы никогда не удалось поднять ее больничную койку по узкой лестнице, и к тому же, думаю, Дэймон предпочитает, чтобы она находилась подальше от него.
Я кормлю маму через питательную трубку, а затем чищу в раковине все её катетеры и оборудование. Когда я возвращаюсь в комнату, Дэймон уже там. Он отодвинул старое кресло к дальней стороне кровати, тихо работает телевизор, спортивный канал фоновым сопровождением заглушает тишину и то, как при дыхании хрипит у мамы в груди.
Он всегда так делает. У него есть какое-то шестое чувство, которое подсказывает ему, что я собираюсь поговорить с мамой, и он обязательно должен при этом присутствовать. Я не обращаю на него внимания, присаживаюсь на край кровати и нежно прижимаюсь ухом к ее груди.
— На улице идет снег, — шепчу я.
Когда я слышу, как медленно бьется в хрупкой маминой груди её сердце, у меня начинает щипать в глазах.
«Почему бы тебе не очнуться?»
Я крашу маме ногти ярко-розовым лаком и вру ей. Я говорю ей, что собираюсь сделать новую прическу. Говорю, что видела в закусочной Чейза и Шелли. Говорю, что счастлива, потому что, даже если я почти всё время и желаю ей смерти, мне не хочется, чтобы она умерла, зная, как чудовищно несчастна ее дочь.
Даже если это не имеет никакого значения, и её, может, и вовсе здесь нет, я не хочу, чтобы она знала, какой конченой дурой я оказалась.
Дэймон смотрит на меня с другой стороны кровати. Он откинулся на спинку кресла и, скрестив ноги, положил их на край койки. Вокруг нас гудит болтовня о футбольном матче, а может быть, это вообще бейсбол. Я понятия не имею, кто в какую игру играет, и мне все равно. Он отворачивается к экрану, совершенно не тронутый видом лежащей между нами женщины. Он никогда ничего не говорит маме. Его жене.
— Ты не должна лгать своей бедной матери, Кассандра, — рассеянно произносит Дэймон, затем забрасывает себе в рот карамельки и увлеченно их жуёт, глядя, как одна из команд забивает гол, или очко, или что там еще. Лучше бы его здесь не было. Лучше бы его никогда здесь не было.
— Тогда почему бы тебе с ней не поговорить? — резко спрашиваю его я. — Почему бы тебе не сказать ей правду?
Забыв про игру, он бросает на меня пристальный взгляд.
— Чтобы твоя мать узнала, каким грандиозным разочарованием оказался ее единственный ребенок? — холодно спрашивает он.
— А как насчет ее мужа? — бросаю в ответ я. — Думаю, разочарование — это не то слово, как считаешь?
И тогда он произносит слова, которые вонзаются мне в живот, словно свинцовые пули.
— Если бы не ты, Кассандра, она всё еще была бы жива, — его слова холодны, тон размерен. — Если бы не ты и не твой грёбаный бездельник-бойфренд, она все ещё была бы сама собой, а не этим мешком с костями, с которым мы теперь по твоей милости вынуждены тусоваться.
Мой отец определенно не был невинным человеком. Он был лидером МК «Братья-цыгане» и был виновен во многих вещах. Но он умер за преступление, которого не совершал, оклеветанный врагом, который забрал у него клуб и всё, что он всегда так защищал. Включая мою невинность. Подставив моего отца, Дорнан Росс положил начало целой череде необратимых событий. Когда мне было пятнадцать лет, Дорнан Росс со своими сыновьями убил моего отца. Перед тем как прикончить моего отца Дорнан Росс и семеро его сыновей лишили меня невинности, выжгли у меня на коже клеймо, тем самым обеспечив себе преждевременную смерть.
Мой отец был убийцей. Как и я, теперь. Он научил меня важности "око за око" - главному правилу, укоренившемуся в каждом члене клуба. Жизнь за жизнь. Семь жизней в уплату за невообразимый список грехов. Люди могут задаться вопросом, почему я это делаю. Если эта месть продиктована какой-то благородной целью, то я пытаюсь предотвратить страдания других от рук Дорнана Росса и его сыновей. Но я не линчеватель. Не мститель. Я делаю это исключительно ради себя. Я делаю это, потому что хочу этого.
Я лгала. Я хитрила. Я отдала свое тело и свою жизнь человеку, который разрушил мою семью и бросил меня умирать. Я убила, я согрешила, и, что самое ужасное из всего этого, я наслаждалась страданиями других. Я слизывала соленые слезы отца, оплакивающего своего первенца, и ничто еще не было так сладко на вкус. Я умерла, и я воскресла, словно феникс из пепла. Я знаю, что мне дорога в ад. Я буду гореть в огненных ямах рядом с Дорнаном и его сыновьями за то, что сделала, и за то, что я собираюсь сделать. Но мне все равно.
В городе орудует серийный убийца, одержимый идеей, что выполняет благородную миссию. Он стремится к совершенству в своем деле, чтобы наконец достичь настоящего удовлетворения. Художнице Линде, которая долгое время не может найти место под солнцем, наконец улыбается удача: появляются заказы, молодой человек, к которому она давно неровно дышит, проявляет ответный интерес, а состоятельный мужчина, с которым она знакомится в баре, предлагает свою поддержку. И все бы ничего, но на деле надежды оказываются бумажными, одна за другой исчезая в пламени злого рока. Заказчица безвестно испаряется, а отец-следователь, обычно нейтральный к ее похождениям, практически запирает девушку дома, предостерегая о серьезной опасности.
Люси и Джейк – образцовые супруги. У них двое детей, уютный домик и налаженный семейный быт. Он строит карьеру. Она посвятила всю себя семье. Но тихую идиллию нарушает шокирующая весть. Джейк изменил Люси. Теперь уже ничто не будет как прежде… Боль от предательства. Разбитые надежды. Люси и Джейк решают остаться вместе, но с одним условием. Чтобы «уравнять» супругов и спасти брак, Люси трижды причинит боль Джейку… Любым способом, каким захочет.
Братья Перри, Холланд и Нильс, — тринадцатилетние близнецы. Они так близки, что почти читают мысли друг друга, но абсолютно противоположны по характерам: Холланд дерзкий и озорной настолько же, насколько Нильс добрый и заботливый. Семья Перри живет в буколическом местечке Новой Англии, где их предки обосновались несколько столетий назад. Этим летом многочисленный клан Перри собрался на фамильной ферме, чтобы оплакать смерть отца близнецов в результате несчастного случая. Миссис Перри до сих пор не оправилась от шока, вызванного кончиной ее мужа, и затворничает в своей комнате, не контролируя сыновей.
Кто бы мог подумать, что всего за одну ночь беззаботная жизнь Лизы может превратиться в клубок кошмаров и злоключений! И теперь лучший выход для нее – покончить с собой. Вот только самоубийство идет не по плану: вместо обыкновенной крови из вен девушки течет воск, способный заживлять любые раны на ее теле. Но дар ли это или проклятие? Сверхъестественная способность Лизы привлекает внимание алчного доктора Максима Архипова, грезящего Нобелевской премией. Да и постоянное вмешательство призраков в дела героини не облегчает ее положение. Одна надежда на самовлюбленного хирурга Вадима, готового разобраться с ее странным проклятьем, пусть даже она умудрилась впутать его в опасную историю и разрушить всё его размеренное существование.
Рузиль с детства мечтал стать успешным. И в одно прекрасное утро проснулся таковым. Рядом — красавица-жена Юлия, он знаменит на весь мир… Но проблема в том, что Рузиль ложился спать пятнадцатилетним юношей, а проснулся уже в зрелом возрасте. Причем он совершенно не помнил, что происходило в эти годы. Да и существовали ли они вообще?..
Подарок судьбы? Или происки злобных мистических сил? Игорь получил квартиру в наследство, но стоит ли она того, что бы в ней оставаться? Появившаяся в стене дальней комнаты железная дверь не дает покоя. Аномалия вызывает кошмары, невиданные прежде. Настолько реалистичные, что сложно доверять самой реальности. Шаг в новый мир или же призраки тусклого прошлого – не важно. Игорь осознает, что его жизнь теперь в руках чего-то мрачного и величественного. И он принимает вызов на бой за собственную душу. А вызов ли это?..