Пугачев - [54]
— Матушка, — крикнул он, — смотри-тка, батюшка меж казаков ездит.
Пугачев подъехал к Софье, распорядился отправить ее с детьми в лагерь, объяснив окружающим, что это жена его друга-казака Емельяна Ивановича Пугачева, замученного в тюрьме.
Но сейчас Пугачеву было не до семьи. Он поскакал к крепости, надеясь захватить ее одним ударом. Крепостные ворота были заперты, и из крепости открыли стрельбу. Зато город был взят.
Казань горела, подожженная со всех сторон.
По улицам мчались кучками и в одиночку казаки… Они жестоко расправлялись с теми, в ком подозревали врагов, убивали всех, одетых в немецкое платье и бритых, громили церкви, богатые дома. Уцелели только Суконная и Татарская слободы. Пугачев не хотел отталкивать от себя татар, тем более, что на Арском поле к нему явилась татарская делегация с подарками, а жители Татарской слободы хорошо накормили пугачевцев — башкир, чувашей, марийцев. Но нашлись и такие татары, что носили пищу в крепость для оборонявшихся от Пугачева солдат.
Казань взята. Пугачевцы ликовали. Они пели радостные песни, пили, гуляли. Пугачев благодарил бойцов. В это время к Казани подошел Михельсон.
Михельсона ждала жаркая встреча. Остановившись за глубоким рвом и тесным проходом под мельницей, пугачевцы открыли убийственный огонь. «Злодеи, — доносил Михельсон, — меня с великим криком и с такою пушечною и ружейною стрельбою картечами встретили, какой я, будучи против разных неприятелей, редко видывал и от сих варваров не ожидал»>{168}.
Пять часов длился бой, кончившийся поражением Пугачева. Дважды возвращался Пугачев к Казани, чтобы разгромить Михельсона, но безуспешно. 15 июля произошло решительное сражение. Кончилось тем, что пугачевцы потеряли всю свою артиллерию, две тысячи человек убитыми и ранеными, пять тысяч взятыми в плен. Едва не был схвачен и сам Пугачев.
Небольшие правительственные команды оперировали в различных направлениях, преследуя отдельные группы повстанцев.
Девятнадцатого июля попал в плен Белобородов. 13 августа в Казани ему дали сто ударов кнутом. 5 сентября Белобородова казнили в Москве при огромном стечении народа.
Восемнадцатого июля Пугачев переправился через Волгу и пошел на Московскую дорогу.
Пугачев идет по направлению к Москве! Это страшное известие снова повергло в панику всех власть имущих». Нижегородский губернатор Ступишин распустил Макарьевскую ярмарку, приготовил пушки, отправил войска к Арзамасу, Ядрину, Курмышу. Ступишин боялся тысяч бурлаков, приходящих на судах в Нижний и готовых по первому зову Пугачева присоединиться к восстанию.
Екатерина уверяла, что собирается переехать в Москву, поближе к театру военных действий, чтобы руководить противопугачевскими операциями. Однако это был только красивый жест совсем в духе императрицы. В Москву она не переехала именно из боязни близости фронта.
— Уф, тяжело, горько было, — вспоминала потом Екатерина свое настроение в казанские дни.
Екатерина боялась, что «Пугачев прокрадывается в Москву, чтобы как-нибудь в городе самом пакость какую ни на есть наделать, сам собою, фабришными или барскими людьми»>{169}.
Атмосфера была накалена до крайней степени. Совсем недавно, в 1771 году, над Москвой прокатился короткий, но страшный гром «чумного бунта». В Москве еще очень хорошо помнили, как во время бунта разъяренная толпа убила архиерея Амвросия и обратила в бегство солдат. Москва и подмосковные усадьбы были наполнены крепостными крестьянами, дворовыми и рабочими людьми.
«Вся подлость и чернь, а особливо все холопство и наши слуги, когда не въявь, так в тайне, были сердцами своими злодею [Пугачеву] преданы и в сердцах своих все бунтовали и готовы были, при малейшей возгоревшейся искре, произвесть огонь и полымя»>{170}, — писал наблюдательный современник, помещик Болотов.
Московские власти были уверены, что Москве угрожает непосредственная опасность от Пугачева, и поспешили принять экстренные меры защиты.
Решили разделить город на части, во главе каждой поставить наделенного диктаторскими полномочиями сенатора, стянуть в Москву войска. Собирались напечь хлеба и насушить сухарей на случай возможной осады, приготовить достаточное число повозок для эвакуации, весь порох с ближайших пороховых заводов перевести в Москву. Призвали московских жителей к повиновению начальникам и к борьбе против восстания, для чего хотели снабдить москвичей, особенно «благородных», оружием. По дорогам, ведущим в Москву, расставили караулы; то же сделали в Гороховце, в Туле, Шуе, Ярославле, Кашире, Коломне, Серпухове. В последнем, внутри города, понаделали рогаток, организовали при них постоянную караульную службу, через каждые десять дворов устраивали по ночам заставы, с предписанием задерживать всех «шатающихся», «низкого состояния людей» и всех, «кто будет кричать и песни петь», следить за всеми выезжающими, проезжающими и особенно приезжающими.
В страхе перед заезжими агитаторами, «прелестны ми письмами» и «лживыми разглашениями» усилили шпионаж и тайную разведку. В разведчики выбирали людей «надежных» — из офицеров, дворян и «доброго» купечества. В ряде уездов упразднили перевозы через Оку и другие реки. Волоколамский воевода распорядился отобрать у всех крестьян охотничьи ружья и винтовки с пулями, порохом и дробью. Воеводам городов Московской губернии предписывалось свезти денежную казну в Москву «или куда удобнее будет», собрать предводителей дворянства на специальные совещания о мерах обороны от Пугачева.

Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.

Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.

Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.

Многогранная дипломатическая деятельность Назира Тюрякулова — полпреда СССР в Королевстве Саудовская Аравия в 1928–1936 годах — оставалась долгие годы малоизвестной для широкой общественности. Книга доктора политических наук Т. А. Мансурова на основе богатого историко-документального материала раскрывает многие интересные факты борьбы Советского Союза за укрепление своих позиций на Аравийском полуострове в 20-30-е годы XX столетия и яркую роль в ней советского полпреда Тюрякулова — талантливого государственного деятеля, публициста и дипломата, вся жизнь которого была посвящена благородному служению своему народу. Автор на протяжении многих лет подробно изучал деятельность Назира Тюрякулова, используя документы Архива внешней политики РФ и других центральных архивов в Москве.

Воспоминания видного государственного деятеля, трижды занимавшего пост премьер-министра и бывшего президентом республики в 1913–1920 годах, содержат исчерпывающую информацию из истории внутренней и внешней политики Франции в период Первой мировой войны. Особую ценность придает труду богатый фактический материал о стратегических планах накануне войны, основных ее этапах, взаимоотношениях партнеров по Антанте, ходе боевых действий. Первая книга охватывает период 1914–1915 годов. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.

Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.

Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.

Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.