Пугачев - [54]

Шрифт
Интервал

— Матушка, — крикнул он, — смотри-тка, батюшка меж казаков ездит.

Пугачев подъехал к Софье, распорядился отправить ее с детьми в лагерь, объяснив окружающим, что это жена его друга-казака Емельяна Ивановича Пугачева, замученного в тюрьме.

Но сейчас Пугачеву было не до семьи. Он поскакал к крепости, надеясь захватить ее одним ударом. Крепостные ворота были заперты, и из крепости открыли стрельбу. Зато город был взят.

Казань горела, подожженная со всех сторон.

По улицам мчались кучками и в одиночку казаки… Они жестоко расправлялись с теми, в ком подозревали врагов, убивали всех, одетых в немецкое платье и бритых, громили церкви, богатые дома. Уцелели только Суконная и Татарская слободы. Пугачев не хотел отталкивать от себя татар, тем более, что на Арском поле к нему явилась татарская делегация с подарками, а жители Татарской слободы хорошо накормили пугачевцев — башкир, чувашей, марийцев. Но нашлись и такие татары, что носили пищу в крепость для оборонявшихся от Пугачева солдат.

Казань взята. Пугачевцы ликовали. Они пели радостные песни, пили, гуляли. Пугачев благодарил бойцов. В это время к Казани подошел Михельсон.

Михельсона ждала жаркая встреча. Остановившись за глубоким рвом и тесным проходом под мельницей, пугачевцы открыли убийственный огонь. «Злодеи, — доносил Михельсон, — меня с великим криком и с такою пушечною и ружейною стрельбою картечами встретили, какой я, будучи против разных неприятелей, редко видывал и от сих варваров не ожидал»>{168}.

Пять часов длился бой, кончившийся поражением Пугачева. Дважды возвращался Пугачев к Казани, чтобы разгромить Михельсона, но безуспешно. 15 июля произошло решительное сражение. Кончилось тем, что пугачевцы потеряли всю свою артиллерию, две тысячи человек убитыми и ранеными, пять тысяч взятыми в плен. Едва не был схвачен и сам Пугачев.

Небольшие правительственные команды оперировали в различных направлениях, преследуя отдельные группы повстанцев.

Девятнадцатого июля попал в плен Белобородов. 13 августа в Казани ему дали сто ударов кнутом. 5 сентября Белобородова казнили в Москве при огромном стечении народа.

Восемнадцатого июля Пугачев переправился через Волгу и пошел на Московскую дорогу.

Пугачев идет по направлению к Москве! Это страшное известие снова повергло в панику всех власть имущих». Нижегородский губернатор Ступишин распустил Макарьевскую ярмарку, приготовил пушки, отправил войска к Арзамасу, Ядрину, Курмышу. Ступишин боялся тысяч бурлаков, приходящих на судах в Нижний и готовых по первому зову Пугачева присоединиться к восстанию.

Екатерина уверяла, что собирается переехать в Москву, поближе к театру военных действий, чтобы руководить противопугачевскими операциями. Однако это был только красивый жест совсем в духе императрицы. В Москву она не переехала именно из боязни близости фронта.

— Уф, тяжело, горько было, — вспоминала потом Екатерина свое настроение в казанские дни.

Екатерина боялась, что «Пугачев прокрадывается в Москву, чтобы как-нибудь в городе самом пакость какую ни на есть наделать, сам собою, фабришными или барскими людьми»>{169}.

Атмосфера была накалена до крайней степени. Совсем недавно, в 1771 году, над Москвой прокатился короткий, но страшный гром «чумного бунта». В Москве еще очень хорошо помнили, как во время бунта разъяренная толпа убила архиерея Амвросия и обратила в бегство солдат. Москва и подмосковные усадьбы были наполнены крепостными крестьянами, дворовыми и рабочими людьми.

«Вся подлость и чернь, а особливо все холопство и наши слуги, когда не въявь, так в тайне, были сердцами своими злодею [Пугачеву] преданы и в сердцах своих все бунтовали и готовы были, при малейшей возгоревшейся искре, произвесть огонь и полымя»>{170}, — писал наблюдательный современник, помещик Болотов.

Московские власти были уверены, что Москве угрожает непосредственная опасность от Пугачева, и поспешили принять экстренные меры защиты.

Решили разделить город на части, во главе каждой поставить наделенного диктаторскими полномочиями сенатора, стянуть в Москву войска. Собирались напечь хлеба и насушить сухарей на случай возможной осады, приготовить достаточное число повозок для эвакуации, весь порох с ближайших пороховых заводов перевести в Москву. Призвали московских жителей к повиновению начальникам и к борьбе против восстания, для чего хотели снабдить москвичей, особенно «благородных», оружием. По дорогам, ведущим в Москву, расставили караулы; то же сделали в Гороховце, в Туле, Шуе, Ярославле, Кашире, Коломне, Серпухове. В последнем, внутри города, понаделали рогаток, организовали при них постоянную караульную службу, через каждые десять дворов устраивали по ночам заставы, с предписанием задерживать всех «шатающихся», «низкого состояния людей» и всех, «кто будет кричать и песни петь», следить за всеми выезжающими, проезжающими и особенно приезжающими.

В страхе перед заезжими агитаторами, «прелестны ми письмами» и «лживыми разглашениями» усилили шпионаж и тайную разведку. В разведчики выбирали людей «надежных» — из офицеров, дворян и «доброго» купечества. В ряде уездов упразднили перевозы через Оку и другие реки. Волоколамский воевода распорядился отобрать у всех крестьян охотничьи ружья и винтовки с пулями, порохом и дробью. Воеводам городов Московской губернии предписывалось свезти денежную казну в Москву «или куда удобнее будет», собрать предводителей дворянства на специальные совещания о мерах обороны от Пугачева.


Рекомендуем почитать
М. В. Ломоносов – художник. Мозаики. Идеи живописных картин из русской истории

М.В. Ломоносов, как великий ученый-энциклопедист, прекрасно понимал, какую роль в развитии русской культуры играет изобразительное искусство. Из всех его видов и жанров на первый план он выдвигал монументальное искусство мозаики. В мозаике его привлекала возможность передать кубиками из смальты тончайшие оттенки цветов.До сих пор не оценена должным образом роль Ломоносова в зарождении русской исторической картины. Он впервые дал ряд замечательных сюжетов и описаний композиций из истории своей родины, значительных по своему содержанию, охарактеризовал их цветовое решение.


Я твой бессменный арестант

В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.


Великие оригиналы и чудаки

Кто такие чудаки и оригиналы? Странные, самобытные, не похожие на других люди. Говорят, они украшают нашу жизнь, открывают новые горизонты. Как, например, библиотекарь Румянцевского музея Николай Федоров с его принципом «Жить нужно не для себя (эгоизм), не для других (альтруизм), а со всеми и для всех» и несбыточным идеалом воскрешения всех былых поколений… А знаменитый доктор Федор Гааз, лечивший тысячи москвичей бесплатно, делился с ними своими деньгами. Поистине чудны, а не чудны их дела и поступки!В книге главное внимание уделено неординарным личностям, часто нелепым и смешным, но не глупым и не пошлым.


Горе от ума? Причуды выдающихся мыслителей

В книге Рудольфа Баландина читатель найдет увлекательные рассказы о странностях в жизни знаменитых интеллектуалов от Средневековья до современности. Герои книги – люди, которым мы обязаны выдающимися открытиями и техническими изобретениями. Их гениальные мысли становились двигателем человеческой цивилизации на протяжении веков. Но гении, как и обычные люди, обладают не только достоинствами, но и недостатками. Автор предлагает ответ на вопрос: не способствовало ли отклонение от нормы, пусть даже в сторону патологии, появлению нетривиальных мыслей, решений научных и технических задач?


В нашем доме на Старомонетном, на выселках и в поле

В книге собраны очерки об Институте географии РАН – его некоторых отделах и лабораториях, экспедициях, сотрудниках. Они не представляют собой систематическое изложение истории Института. Их цель – рассказать читателям, особенно молодым, о ценных, на наш взгляд, элементах институтского нематериального наследия: об исследовательских установках и побуждениях, стиле работы, деталях быта, характере отношений, об атмосфере, присущей академическому научному сообществу, частью которого Институт является.Очерки сгруппированы в три раздела.


Становление бойца-сандиниста

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Есенин: Обещая встречу впереди

Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.


Рембрандт

Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.


Жизнеописание Пророка Мухаммада, рассказанное со слов аль-Баккаи, со слов Ибн Исхака аль-Мутталиба

Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.


Алексей Толстой

Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.