Птицы, звери и моя семья - [39]

– Чудеса! – презрительно хмыкнула мать. – Какой ты была, такая и сейчас.

– Самым подходящим для них считается клевер, – проговорила тетя Фэн с набитым ртом. – Но лично я отдаю предпочтение вереску.

– Послушай меня, дорогая, – обратилась Пру к Марго. – Эта женщина забрала над тобой власть. От нее исходит зло. Я предупреждаю тебя, пока еще не поздно.

– Я прошу только об одном: приди на собрание и посмотри.

– Ни за что. – Пру содрогнулась. – Мои нервы это не выдержат.

– Интересно, что у них есть шмели, способные оплодотворять клевер, – говорила о своем тетушка.

– Я слишком устала, чтобы продолжать эту дискуссию, – сказала мать. – Отложим до завтра.

– Ты поможешь мне с капустой? – спросила ее Марго.

– В каком смысле?

– Так поможешь или нет?

– Я часто задумываюсь, можно ли разводить шмелей, – задумчиво произнесла тетя Фэн.

– А что ты делаешь с капустой? – спросила мать.

– Она прикладывает к лицу капустные листья, – прошипела Пру. – Смеху подобно!

– Ничего смешного, – возмутилась Марго. – Прыщики сходят на раз.

– Не поняла. Ты ее варишь, что ли? – уточнила мать.

– Нет. Я обложу лицо капустными листами, а ты их покрепче привяжешь. Мне это посоветовал Маваки, и результат превзошел все ожидания.

– Луиза, дорогая, но это же смеху подобно. Ты должна ее остановить. – Пру ощетинилась, как толстый котенок. – Обыкновенная черная магия.

– Я слишком устала, чтобы спорить, – сказала мать. – Не думаю, что это может причинить какой-то вред.

Итак, Марго села на стул и приложила к лицу большие хрустящие листья кочанной капусты, а мать с серьезным видом стала приторачивать их красной бечевкой. Сестра превратилась в овощную мумию.

– Язычество – вот что это такое, – выдала Пру.

– Не говори глупости, – раздался сдавленный голос из-под капустных листов.

– Иногда мне даже интересно, – сказала мать, завязывая последний узел, – все ли в моей семье в здравом уме.

– Марго собирается на модный бал? – спросила тетя Фэн, с интересом наблюдая за происходящим.

– Нет, мама, – прокричала ей Пру. – Это от прыщей.

Марго встала и на ощупь направилась к двери:

– Я иду спать.

– Если ты с кем-то столкнешься на лестнице, человека может кондрашка хватить, – заметила Пру.

– Желаю хорошо повеселиться, – сказала тетушка. – Только не гуляй до утра. Знаю я вас, молодежь.

После ухода Марго Пру обратилась к матери:

– Луиза, дорогая, ну ты убедилась, что я не преувеличивала? Эта женщина дурно на нее влияет. Марго ведет себя неадекватно.

– Ну, – мать, привыкшая защищать своих птенцов, какие бы глупости те ни совершали, подбирала слова, – я бы сказала, что она себя ведет не вполне благоразумно.

– Не вполне благоразумно? – вскинулась Пру. – Заклеивает лицо капустными листами! Шагу не сделает без указания Маваки! По-твоему, это здоровое поведение?

– Я не удивлюсь, если она возьмет первый приз. – Тетя Фэн хмыкнула. – Вряд ли кто-то еще нарядится кочанной капустой.

Они еще долго обменивались аргументами, а тетя Фэн вставляла воспоминания о модных балах в Индии. Наконец Пру с тетушкой нас покинули, и пришло время отхода ко сну.

– Порой мне кажется, что я единственная нормальная в нашей семье, – сказала мать, стягивая с себя верхнюю одежду и выключая свет.

На следующее утро мы решили отправиться за покупками – на Корфу отсутствовали многие вещи, и мать захотела их туда привезти. Пру нашла этот план превосходным, поскольку она могла по дороге закинуть бедлингтонских щенков их новому владельцу.

В девять утра мы собрались перед отелем «Балаклава». Думается, что мы являли собой необычное зрелище для прохожих. Тетя Фэн, видимо в честь нашего приезда, надела шляпу феи с огромным пером. Она стояла на тротуаре, вся замотанная, как майский шест, сворками восьми щенков, которые дурачились, дрались и писали.

– Мне кажется, нам лучше взять такси, – сказала мать, тревожно глядя на скачущих сорвиголов.

– Луиза, ну что ты, – возразила Пру. – Это слишком дорого! Мы пойдем в подземку.

– С этой сворой? – усомнилась мать.

– Да, дорогая. Мама привыкла с ними управляться.

Практически обездвиженную тетю Фэн пришлось распутывать, прежде чем мы отправились до ближайшей станции метро.

– Дрожжи и кленовый сироп, – сказала Марго. – Мама, напомни мне, чтобы я купила дрожжи и кленовый сироп. Маваки говорит, что нет ничего лучше от прыщей.

– Если ты еще раз упомянешь это имя, я не на шутку рассержусь, – сказала мать.

К метро мы продвигались медленно, так как щенки огибали препятствия каждый по-своему, и нам приходилось то и дело останавливаться, чтобы отвязать тетю Фэн от фонарного столба, стоячего почтового ящика или случайного прохожего.

– Такие проказники! – задыхаясь, всякий раз восклицала она. – Они же не нарочно.

Когда мы наконец дошли до кассы, Пру устроила долгое и язвительное выяснение отношений насчет цены билетов для бедлингтонов.

– Им всего два месяца, – возмущалась она. – Вы же не требуете плату за детей младше трех лет!

В конце концов билеты были куплены, и мы направились к эскалатору, и тут на нас обрушилась теплая волна из земных недр, которая еще сильнее взбодрила щенков. Тявкая и скалясь на спутанных сворках, они рванули вперед, потащив за собой тетушку, будто тяжелый галеон. Но стоило им увидеть эскалатор, как радости в связи с ожидаемым приключением заметно поубавилось. Похоже, никто не желал вступить на передвижную лестницу, и это было их единодушное решение. Словом, мы застряли на пятачке перед эскалатором, пытаясь как-то совладать с визжащей, мечущейся в истерике сворой.