Птичка тари - [95]

Самым будничным тоном, какой только ей удалось изобразить, Лиза спросила Ив:

— По каким дням приходит новый садовник?

— По понедельникам, средам и пятницам. А что?

— Ничего. Просто интересно.

На следующий день Лиза отправилась в Шроув отыскать портрет, похожий на него. Она сделала так же, когда приехал Бруно, но сейчас все было иначе. То было для удовлетворения любопытства, сейчас это был акт поклонения. Наверху, рядом с картиной Содома и Гоморры, висел портрет молодого мужчины в черном шелке с серебряным кружевом. Ив называла его «дешевой мазней неизвестного художника восемнадцатого века», но Лизе он всегда нравился, и сейчас она смотрела на него с благоговением. Их новый садовник в элегантно причудливом костюме вызвал у нее дрожь, но дрожь удовольствия.

На следующий день была пятница, и Лиза поджидала его машину, стоя у окна спальни Ив. Это была большая старая машина, темно-синяя, с пятнами ржавчины на корпусе, и если бы она не знала, что машиной должен управлять водитель, она подумала бы, что машина двигалась по дороге сама по себе. В понедельник весь день шел дождь, поэтому он не приехал, и только в среду она мельком увидела его. Его машина остановилась на гравиевой площадке перед каретным сараем. Лиза бросилась в дом, поднялась наверх и была в спальне, откуда открывался прекрасный вид, в той спальне, где когда-то спала Виктория и где она оставила в гардеробе свою одежду. Лиза вздрогнула от неожиданности, когда увидела его прямо за окном, почти совсем рядом с ней.

Фасад Шроув-хауса обвивали плети клематиса. Он стоял на стремянке, старой стремянке, которой когда-то пользовались в библиотеке, и привязывал плети клематиса к решетке. Если бы он повернул голову направо и немного приподнял бы ее, то увидел бы Лизу. Как бы ни шумела она сегодня, он не обратил бы внимания. На его голове были наушники, а к ремню его джинсов был прикреплен плеер.

В прошедшую неделю Лиза иной раз задумывалась, не запомнился ли он ей более красивым, чем был на самом деле. Теперь она видела, что Шон был даже более красив, чем в ее воспоминаниях. Почему это так сильно заботило ее? Она была ужасно взволнована всем этим. Случилось ли это только потому, что он оказался первым сверстником, с которым она познакомилась? Но она не была знакома с ним.

Он внезапно обернулся и увидел Лизу. Ее охватил приступ робости, чуть ли не стыда, и она ощутила, как кровь бросилась ей в лицо и обожгла щеки. Он поднял руку в знак приветствия и улыбнулся. Это заставило ее сразу же отступить в глубь комнаты и выбежать из спальни. На полпути вниз по лестнице висело на стене зеркало в позолоченной раме. Хотя Лиза никогда не делала этого раньше, она остановилась на лестнице и посмотрела на себя в это зеркало.

Лиза подумала, что она… ну, очень хорошенькая. Если не сказать больше. Красивые глаза, большие и темные, полные губы, хорошая кожа, как всегда говорила Ив, и копна длинных каштановых волос. Но… все ли девушки выглядят так? Не следует быть такой наивной. В городе она видела других девушек, но как она могла судить? Старые телевизионные образы теперь потускнели в ее памяти, став расплывчатыми. Но в любом случае — какое это имело значение? Она продолжала рассматривать себя, как бы размышляя над великой тайной.

На несколько секунд, возможно на пять минут, Лиза забыла о юноше на стремянке. С восхищением Нарцисса она интимно беседовала с собой, изучая гладкое лицо и нежные розовые губы, стройное тело и полные груди. Как бы она выглядела в таком платье, как у Кэролайн? Красный шелк, низкий вырез. Она с трудом удержалась от смеха. Она была одета в синие джинсы, черный свитер с высоким воротом и старую коричневую куртку Ив.

Поскольку Лиза знала, что он находится позади дома, она без малейшего колебания вышла через парадную дверь. Не выглянула сначала из окна, но прямо вышла из дома. И наткнулась на него, он стоял на выложенной керамической плиткой площадке, рассматривая разросшиеся гортензии, кусты которой окаймляли фасад Шроув-хауса.

Лиза замерла на месте, глядя на него, не зная, что делать, не говоря ни слова.

Он улыбнулся:

— Привет.

Что-то сковало ей язык.

— Ты живешь здесь?

Она должна заговорить. На этот раз Лиза не покраснела. Ей показалось, что она побледнела.

— Я видел тебя в окне, поэтому подумал, может, ты живешь здесь. Но леди сказала, что в доме никто не живет. Во всяком случае, ты не привидение.

Это должно было бы рассмешить ее, но она не могла смеяться. К ней вернулся дар речи, но не душевное равновесие.

— Это была моя мать, она сказала так. Мы живем в домике у ворот парка.

— На задворках, верно? Не очень-то шикарно.

Ив возненавидела бы его за это «шикарно». Что такое «задворки», Лиза понимала смутно.

— Мне надо идти, — сказала она. — Я опаздываю.

— Тогда до встречи.

Лиза не осмелилась бежать. Думая, что он наблюдает за ней, она пошла по дорожке через парк, уверенная, что он не спускает с нее глаз. Но когда она оглянулась, его не было. Его машина обогнала Лизу, прежде чем она успела понять, кто сидит в ней и что он помахал ей рукой. Лиза была слишком смущена, чтобы помахать в ответ.