Птица-радость - [24]
— Ну, что я тебе говорил! — торжествующе закричал дядя Саша. — Ведь сказывал я тебе: придёт Кирюха, а ты...
И хотя дядя Саша ничего мне не говорил, я промолчал: в такие минуты лучше ему не возражать.
Каждый новый день Кирюха вытворял невиданные вещи. То он вдруг выскакивал из дворика и начинал бегать по шоссе как курица, то штопором ввинчивался в небо и оттуда вниз хвостом валился на голубятню.
— Я так полагаю, — совершенно серьёзно философствовал дядя Саша, — что Кирюха от чёрта произошёл.
Одно было ясно — голубёнок недюжинный. Он умудрялся через очень сложные лабиринты дверок и дырок вылезать по утрам из закрытой голубятни. Он умел находить себе пищу в то время, когда другие голуби, нахохлившись, ожидали дяди Сашиной получки. Прожив всего неделю на новом месте, Кирюха отлично ориентировался в местности.
Обычно голуби, поднявшись в воздух, делают над домом правильные круги. Кирюха с другими голубями по кругу не ходил.
В тот день, о котором я хочу рассказать, дядя Саша выбросил Кирюху вместе со всей стаей. Остальные птицы, давно уже отлетавшись, чистили перья на крыше зелёного домика, а Кирюха всё ещё мотался невесть где; надо полагать, колесил по всему городу.
Но вот он появился на своём кругу и уже стал замедлять полёт, понемногу опуская хвост, что было верным признаком его желания явиться домой.
Мы с дядей Сашей внимательно за ним следили.
В этот момент из-за низкой тучи вынырнул ястреб-тетеревятник. Хищник, летевший медленно, вдруг приготовился к нападению. Бесшумно работавшие крылья с огромной силой понесли птицу косо к земле.
Кирюха в тот же миг заметил смертельную опасность. Он рванулся вбок, потом нырнул куда-то между крышами и выскочил уже около моего балкона.
Но ястреб, надо думать, был старый, опытный разбойник. Он точно повторил все движения голубя и, не взяв его с первого захода, взмыл вверх. Вот он замер в вышине, трепеща крыльями, точно пустельга, и, прицелившись, снова бросился вниз.
Расстояние между ястребом и голубем сокращалось с чудовищной быстротой. Дядя Саша в волнении бегал по своему дворику, махал руками, кричал что-то несуразное. Но ничего, конечно, сделать не мог.
Ястреб, вытянув вперёд лапы с железными когтями и сложив крылья, со свистом падал на Кирюху.
Тогда голубь закричал. Да, да, закричал сумасшедшим голосом, как кричит зайчишка, когда настигнет его собака.
И тут случилось неожиданное. Даже в минуту смертельной опасности этот необыкновенный голубь остался верен себе: он спасал свою жизнь так, как мог сделать это только он один.
В тот миг между ним и ястребом осталось не больше метра. И вот внезапно Кирюха сделал крутой зигзаг и очутился у трубы моего дома со стороны, противоположной хищнику. Тетеревятник снова набрал высоту и снова, как камень из рогатки, со свистом пошёл на голубя.
Кирюха, на этот раз уже молча, бросился за трубу. Но все ястребы, какие только есть на земле, давно бы уже сдохли с голода, если б не умели брать верх над другими птицами.
Голодный хищник — он, конечно, был очень голоден, если осмелился охотиться в городе! — пошёл в четвёртый заход. Перед самой крышей он резко повернулся, появился над голубем и вытянул лапы.
Кирюха рванулся, очутился за соседней трубой и так, от дома к дому, потащил старого разбойника за собой. Наконец он вернулся к нашему дому и стал вертеться вокруг железной трубы над зданием котельной.
Но долго это продолжаться не могло: силы оставляли молодого голубя. Ястреб ещё раз взмыл вверх и ещё раз, сложив крылья и вытянув лапы, устремился к земле.
Близ наших домов густой сетью тянутся электрические провода. И вот сюда бросился Кирюха. Но и тут ястреб сейчас же оказался рядом с ним.
Ветер подхватил серые перья, бросил их вверх и, раскинув веером, понёс над домами. На землю тяжело упало тело птицы.
Я отвернулся: дядя Саша не любил, чтобы ему сочувствовали.
Неожиданно раздался крик дяди Саши. Я бросился к старому слесарю.
На земле под проводами лежал разбившийся о них ястреб, а неподалёку от хищника, весь дрожа, широко разинув клюв и закрыв глаза, сидел Кирюха.
Дядя Саша медленно подошёл к грязновато-серому, несуразному голубёнку, взял его на ладонь, погладил дрожащую спину птицы и, отвернувшись, тихо сказал:
— Спасибо, Кирюха...
МАЛЕНЬКИЕ ВЕРНЫЕ СЕРДЦА
Синехвостая — дочь Верной
Она выросла в голубятне у бухгалтера тракторного завода — человека, обременённого большой семьёй и потому вечно занятого, берущего работу на дом. Бухгалтер — отец четырёх девушек — часто, оставшись наедине с женой, вздыхал:
— Вот ведь беда какая, Ниловна: ни одного мальчишки не подарила ты мне. Помирать буду — некому голубей оставить.
Ниловна махала рукой на мужа и ворчала:
— Седин своих постыдился бы: седьмой десяток, а чем занимаешься!
— Ну чем? — вяло отбивался глава семейства.
Он знал, что этот разговор, как и многие предыдущие, кончится тем, что жена пойдёт к соседке и станет жаловаться ей на тяжкий недуг мужа.
— А тем, — зажигалась Ниловна, потрясая перед носом мужа не раз чиненной кофточкой, — а тем, что дочерям в институт идти, а у них по одному приличному платью! А папенька на голубей тратится. Тратишься ведь?
