Психология недоверия - [125]
Теперь это место принадлежало им — для этого понадобилось всего четверть миллиона долларов. То есть, конечно, оно принадлежало прихожанам, говорили Паттены. Эта церковь — для людей. «Она всегда будет принадлежать людям. Она будет стоять, пока Иисус снова не придет, пока дверные петли не изъест ржа», — пела Бебе. Однако по официальным документам церковь, естественно, считалась собственностью Паттенов.
Вскоре открылась церковная школа. Был разработан план строительства нового храма (который в итоге так и не построили). Жизнь была прекрасна. Прихожан становилось все больше. На банковском счету Паттенов лежала шестизначная сумма, приближающаяся к миллиону. Бебе носила платья от Адриана, голливудского модельера, одевавшего звезд первой величины. К. Томас носил роскошные ковбойские ботинки уникальной ручной работы, по 200 долларов за пару. В их гараже стояли четыре «кадиллака», два «паккарда», «линкольн», «крайслер» и «олдсмобиль». Да воздастся верующему!
Месяц спустя Бебе снова стояла перед аудиторией. На этот раз не в белом платье, а в голубой плиссированной юбке и скромном голубом джемпере с золотой буквой «П» — эмблемой «Академии религиозного образования Паттена» — с большим золотым крестом на груди. На этот раз она не читала проповедь своей пастве. Она обращалась к залу суда, который тоже был забит до отказа, люди стояли даже в проходах между сиденьями. Был февраль 1950 года, и К. Томаса обвинили в крупной краже, мошенничестве, хищении и присвоении денег обманным путем. (По непонятной причине Бебе не упомянули ни в одном обвинении.) Четыре с половиной месяца следствие дотошно изучало, каким образом Паттены пользовались своей властью, чтобы обкрадывать ничего не подозревающих прихожан. Согласно данным следствия, супруги потратили на личные нужды около 700 000 долларов. Они не только вели роскошный образ жизни. Как выяснилось, К. Томас был заядлым игроком. «Я совершил маленькую ошибку», — пожал он плечами, когда владелец казино подал против него иск на 4000 долларов, которые он проиграл и не заплатил. Они даже продали церковь, которая, по их прежним заверениям, всегда должна была принадлежать прихожанам.
Паттены шумно выступали в свою защиту. «Люди сами давали мне деньги, — возражал К. Томас. — Я тот человек, который смазывает механизм духовной машины, чтобы она продолжала работать». Он настаивал, что никого не грабил (эхом повторяя любимую отговорку дореформационных церковников, торговавших индульгенциями). Каждый цент — это добровольное пожертвование. «На нашей стороне Бог! — вторила ему Бебе. — Восславим Господа! Аллилуйя! Аминь!»
Грянувшее в ответ «Аминь!» сотрясло здание суда. Прихожане, по крайней мере некоторая их часть, оставались верны своим лидерам.
К. Томас повернулся к судьям: «Когда вы отворачиваетесь от Иисуса, не ждите добра. Кто со мной согласен, скажите “Аминь”!» Аминь. Аминь.
Суд подходил к концу, помощница окружного прокурора зачитывала характеристику Бебе: «Именно она придавала делу эмоциональную привлекательность и готовила почву для…» Разгневанная Бебе обратила взор в сторону судей. Она подняла перед собой розу. «Это один из многих цветов, которые вырастут на могилах тех, кто препятствует нам! — воскликнула она. — Эта роза с гроба той женщины! — Бебе имела в виду женщину, которая незадолго до этого критиковала церковь Паттен и перестала ходить на собрания в знак протеста против ее методов. — Она больше не может больше спорить со словом Божьим. Сегодня она молится в аду». Дальше она пожелала смерти каждому, кто осмелится поставить под сомнение ее честность: «Господь, порази кого-нибудь, не важно кого, пошли нам знак, что Ты на нашей стороне!» Крики «Аминь!» сопровождали ее уход. Паства не оставляла ее. Однако система правосудия была не так снисходительна. Подсудимый был признан виновным. По всем статьям.
