Психология эволюции. Руководство по освобождению от запрограммированного поведения - [81]

4. Социополовая одомашненность.

5. Нейросоматический восторг; предвосхищение невесомости и Космической Миграции.

6. Нейрогенетическое видение; предвосхищение Долголетия-Бессмертия.

7. Навыки метапрограммирования; предвосхищение Интенсификации Разума.

8. Метафизиологическое космическое видение; предвосхищение… ЧЕГО?

Послесловие. Неодновременное постижение Боба

Если вы поклонник Роберта Антона Уилсона (РАУ), то у вас, скорее всего, есть одна или несколько из его книг, которых было издано около 35. Когда я спросил Джона Хиггса, писателя и приверженца РАУ, какова его любимая уилсоновская книга, он ответил: «О боже, любимая книга Уилсона? Это же движущаяся мишень! Хотя это, конечно же, “Космический триггер”. Но иногда – “Прометей Восставший”[91]. Когда это не “Космический триггер”. Что, впрочем, редко бывает. Разве что когда это “Квантовая психология”».

Тому, кто не знаком с логикой «может быть», модельным агностицизмом и партизанской онтологией, это может показаться уклонением от прямого ответа, но «движущаяся мишень» Джона звучит забавно знакомо для любого, кто читал «Космический триггер», «Прометея Восставшего» и «Квантовую психологию». Этот образ лежит в основе всех рассуждений РАУ об изменчивости наших туннелей реальности. Вот вам один пример.

Однажды в 1994 году я навестил Боба и рассказал ему о прошлых выходных, которые я провел со своим старым другом Ховардом и новой «любовью всей его жизни», которая была профессиональным трансовым ченнелером. Для меня это стало сюрпризом. И дело было не в том, что эта очаровательная умная женщина умела принимать на себя личность существа из другого измерения и говорить его голосом, – я достаточно много времени провел в Калифорнии. Дело было в том, что Ховард славился своим скептицизмом и не верил ни во что хотя бы отдаленно напоминавшее «мистику». Тем не менее он принял этот мощный вызов своему нормальному восприятию вселенной, и принял его буквально с распростертыми объятиями (он обнаружил талант своей новой возлюбленной, когда впервые занимался с ней любовью – во время полового акта внезапно появилась третья сторона). Ховард всегда любил наблюдать за поведением людей и много путешествовал по Азии, где повстречал много всяких мистиков и шарлатанов. Он даже сыграл в болливудском фильме роль западного человека, который «прижился» в Индии и стал садху – странствующим святым. Ховард понимал, что такое актерская игра, и он часто казался на голову выше окружающих, но в те выходные, когда мы на минуту остались наедине, он описал мне свои новые впечатления с нехарактерной ноткой удивления. Я спросил его: «Так что же ты обо всем этом думаешь?» Он слышал мой вопрос, но еще и читал мое лицо. Он знал, что на самом деле я спрашиваю о том, верит ли скептик Ховард в существо из другого измерения. И он ответил: «Не знаю, но это чертовски зрелищно».

Когда я рассказал эту историю Бобу, он посмеялся над юмором ситуации и заметил, что интересно было бы узнать, что произошло с Ховардом: перепрыгнул ли он через свою тень или увидел глубину в луже. Некоторое время мы говорили о трансовом ченнелинге, порой делая совершенно безумные допущения, и в конце концов пришли к выводу, что без убедительных доказательств любой трансовый ченнелер может оказаться психом, мошенником, актером; он может не подозревать о том, что левое и правое полушария его мозга находятся в состоянии диалога, а может и на самом деле передавать энергию из источника, который расположен в другом измерении времени-пространства. Боб сказал, что он размышлял, основываясь на слухах (из других измерений или из нашего), и, к сожалению, был вынужден предположить, что значительная часть трансовых ченнелеров относится к одной из первых двух категорий – к психам или мошенникам; возможно также сочетание того и другого. Я кивнул, и некоторое время мы сидели, думая обо всем этом. Может быть, Боб, как и я, размышлял о неведомых возможностях последней категории – реальной передачи энергии. В какой-то момент он навалился на стол, слегка вздрогнув от боли в ноге (последствия полиомиелита). Он пригубил ирландского виски «Джеймсон» и затянулся косяком. Медленно выпустил дым, а затем наклонился ко мне, чтобы передать косяк. Когда наши руки встретились, Боб проникновенно заглянул мне в глаза и сказал:

– Не ченнелируй меня.

Я думаю, для нас обоих это был, что называется, жутко смешной момент. Неважно, что мы оба хихикали до и после этой фразы. Боб не смог устоять перед искушением изменить временный туннель реальности, который мы построили в ходе нашего общения. Но, возможно, не только Боб играл с возможностями. Может быть, он подстраховывал свою ставку – на всякий случай. Я думаю, меньше всего он хотел, чтобы еще один редактор фильтровал его слова после получения от него передачи, особенно если передача будет из другого измерения, где у него, вероятно, найдутся дела поважнее.

Но я действительно понятия не имею, каковы были убеждения Боба о странных явлениях, которые мы часто обсуждали, потому что у Боба на самом деле не было убеждений. Он четко высказал это в своем предисловии 1986 года к «