ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
Александр Привалов
СОВСЕМ ДРУГАЯ ИСТОРИЯ
— Постарайтесь понять, Александр Иванович, что не существует единственного для всех будущего. Их много, и каждый ваш поступок творит какое-нибудь из них. Вы это поймете, — сказал он убедительно. — Вы это обязательно поймете.
Позже я действительно это понял. Правда, не сразу, а в несколько этапов. Вот об этих этапах моего Откровения Янус Полуэктович попросил меня рассказать. Это будет рассказ о Приключении Разума, и в нем будет много странных идей и странных событий. Подавляющее большинство читателей, скорее всего, не поверит мне, и это совершенно нормально. Я сознательно рассказываю эту историю для незначительного меньшинства, ибо совершенно точно знаю, что меньшинство со временем перестанет быть незначительным, а большинство подавляющим.
* * *
Один этап моего Откровения начался уже на следующее утро после истории с попугаем, когда ни на какой Китежградский завод я отправлен не был, поскольку старик Шварц, завотделом оборонной магии, затребовал меня в свое полное распоряжение на неопределенный срок. Почти полгода мы вместе с кубинскими товарищами из Института сантерии и брухерии готовили один очень ответственный проект, который был впоследствии успешно реализован (но это уже совсем другая история), и все это время я даже ночевал в компьютерном зале. К сожалению, загруженность работой помешала мне тогда всерьез призадуматься о «детерминизме» и «предопределенности» хотя бы будущего, не говоря уже о прошлом. Общался я в основном с оборонщиками и заказчиками из компетентных организаций, У-Януса практически не видел, и у меня просто не было возможности задать еще один вопрос. А жаль.
Ну а затем началась действительно совсем другая история. На этот раз — в широком смысле этого слова. Другая история человечества. Та история, которая для большинства читающих эти строки является единственной. Та история, в которой Янус Полуэктович Невструев был всего лишь персонажем фантастической повести, а НИИЧАВО назывался совсем по-другому.
В этой истории (или, как я предпочитаю говорить теперь, в этой линейной последовательности вероятностных состояний) я пережил другой этап Откровения. Я подчеркиваю: другой, а не второй и не следующий. Тут есть разница, которую я и постараюсь ниже объяснить.
Начну с того, что в «иной реальности я тоже был программистом по имени Александр Иванович Привалов. Я работал в институте, который разрабатывавал (как это официально называлось) спецтехнологии прогнозирования и управления событиями». Институт для прикрытия занимался всякой чепухой, настоящая же тематика исследований была сверхсекретной. Поэтому, когда в 1964 году два молодых советских фантаста написали повесть, в которой главным героем был Александр Привалов, программист, работающей в НИИ Чародейства и Волшебства, в моей жизни наступили коренные перемены. не знаю, как разбирались с авторами повести и какие объяснения давали по поводу утечек сверхсекретной информации, которыми повесть изобиловала, но со мной разбирались очень серьезные люди и, как говорится, на всю катушку. Хуже всего было то, что никакой вины за собой я не чувствовал. Режим секретности всегда соблюдал неукоснительно. С авторами повести никогда не был лично знаком, хотя читал их предыдущие произведения. Да, действительно, в 1960 году, еще до поступления на работу в Институт Спецтехнологий, путешествовал с друзьями по русскому Северу на машине, взятой напрокат, и даже помню, как на лесной дороге голосовали двое каких то молодых охотников, но лица их мне не. понравились и я не остановился! Имена других персонажей повести мне ничего не говорили (во всяком случае, тогда).
В общем, я прошел через всяческие передряги, которые мой читатель легко может представить себе сам, и окончательно выбрался из лишь после вмешательства сил, так сказать, высшего порядка. Но еще раньше я имел возможность узнать, что братьев-писателей, сыгравших роковую роль в моей судьбе, органы не стали слишком уж сильно «прессовать». Я так думаю, эти люди оказались им просто не по зубам — или, может быть, у них нашлись высокие покровители.
А повесть из каких-то особых соображений (полагаю, в надежде на то, что появятся в этом деле хоть какие-то дополнительные ниточки) даже решено было опубликовать. При этом, правда, авторов заставили ее переделать до полной неузнаваемости, придав НИИЧАВО и его сотрудникам (а главное — темам, над которыми они работали) вид скорее сказочно-юмористический, чем мрачно-реалистический.
С этой задачей авторы справились блестяще. Но даже и в виде «повести-сказки для научных работников младшего возраста» этот текст, когда я его наконец смог прочесть в 1971 году, оказал на меня потрясающе сильное воздействие. Главный герой повести был, несомненно, я! И дело даже не в совпадении имен — мало ли, в конце концов, в мире А. И. Приваловых? Тысячи! Выдумывая своего мага-программиста, писатели вполне могли бы взять это имя просто «с потолка». Но человек, от которого велось повествование, — это был именно я, такой, каким я сам себя воспринимаю. У него была моя личность, мое сознание, мой жизненный опыт, мои вкусы — можно ли не узнать себя самого, даже если ты описан в совершенно незнакомых жизненных ситуациях? Тем более что не были они
