Психологическое литературоведение - [69]

«Светло-печальные»

Среди текстов с доминирующим «светлым» началом отметим «светло-печальные», к которым мы отнесем многие японские танка и хокку. Созданные в рамках неевропейской культуры, они, возможно, связаны с иными личностными особенностями, чем те, о которых пишут европейские исследователи. Тем не менее, поскольку они известны и европейским читателям, мы полагаем возможным их типологизацию по эмоционально-смысловой доминанте.

Ах, в этом бренном мире

Итог всегда один…

Едва раскрылись сакуры бутоны —

И вот уже цветы

Устлали землю…

Дождь,

Бабочка, шаги.

Мимолетность жизни.

Здесь явно присутствует и благоговение перед природой (характеризующее «светлые» тексты), и мысли о смерти (характерные для «печальных» текстов).

«Светлая» повесть Р. Баха о Чайке завершается смертью («Чайка Джонатан Ливингстоун»). Программное произведение известного распространителя дзен-буддизма в Европе Т. Судзуки «Zen and the Art of Motorcycle Maintenance» также может быть отнесено к «светло-печальным». Оно близко «печальным» в той части, где описывается подготовка к путешествию на мотоцикле, а не само путешествие. Здесь можно видеть усиление депрессии под влиянием мысли о необходимых действиях, о котором писал еще П. Жане (Жане, 1984/1928). Описание же того, как герой повести учит детей писать сочинения на основе их собственного видения мира, сближает его со «светлыми».

К «светло-печальным» мы относим и «Обломова» (И. Гончаров). В этом романе превалируют лексические элементы, характерные для «светлых» текстов:

Она (Ольга. – В.Б.) одевала излияния сердца в те краски, какими горело ее воображение в настоящий момент, и веровала, что они верны природе, и спешила в невинном и бессознательном кокетстве явиться в прекрасном уборе перед глазами своего друга. Он (Илья Ильич. – В.Б.) веровал еще больше в эти волшебные звуки, в обаятельный свет и спешил предстать пред ней во всеоружии страсти, показать ей весь блеск и всю силу огня, который пожирал его душу. Они не лгали ни перед собой, ни друг другу: они выдавали то, что говорило сердце.

В мировоззрении Обломова есть «благоговение перед жизнью»:

«Он чувствовал, что в нем зарыто <…> какое-то хорошее, светлое начало»; «Сколько бы ни ошибался он в людях, страдало его сердце, но ни разу не пошатнулось основание добра и веры в них. Он втайне поклонялся чистоте женщины» и т. д.

Однако образу главного героя сопутствует 'неспособность к действию', соотносимая нами с депрессивностью («Бесплодные сожаления о минувшем, жгучие угрызения совести язвили его как иглы». «В сотый раз раскаяние и поздние сожаления о минувшем подступали к сердцу»). Обнищание и смерть героя в конце произведения также сближают его по тематике с «печальными».

«Светло-печальной» является и повесть Р. и В. Зорза «Путь к смерти. Жить до конца».

«Светло-веселые»

«Светло-веселым» можно считать текст «Каникулы в Простоквашино» (Э. Успенский), который также может быть назван и «добрым», если исходить из понимания доброты как «отзывчивости, душевного расположения к людям, стремления делать добро другим» (Ожегов, Шведова, 1993).

Отметим, что выделение «добрых» текстов не связывается нами ни с каким типом акцентуации.

«Светло-веселые» тексты были характерны, на наш взгляд, для эпохи так называемого социального оптимизма. К примеру, о театрах писалось, что они «призваны активно участвовать в деле воспитания советских людей, отвечать на их культурные запросы, воспитывать советскую молодежь бодрой, жизнерадостной, преданной родине и верящей в победу нашего дела, не боящейся препятствий, способной преодолевать любые трудности» (Постановление ЦК ВКП(б) от 26 августа 1946 года).

«Светло-темные»

Сочетание паранойяльности и эпилептоидности, характерное для «светло-темных» текстов, обнаружено нами в текстах М. Пришвина, где описания природы даются как с позиции преклонения перед ней, так и в натуралистическом ключе:

Возобновилась тишина, морозная и светлая. Вчерашняя пороша летит по насту, как пудра со сверкающими блестками. Наст нигде не проваливается и на поле, на солнце еще лучше, чем в тени. Каждый кустик старого полынка, репейника, былинки, травинки, как в зеркало, глядится в эту сверкающую порошу и видит себя голубым и прекрасным. Я пробовал это снимать в логу, где много натоптала лисица.

(Зарисовка «Голубые ели» из книги «Лесной хозяин»)

Здесь элементы «светлого» текста (светлая, солнце) сочетаются с элементами «темного» (былинка, травинка, зеркало, сверкающая).

«Светло-красивые»

К «светло-красивым» текстам можно отнести книгу «Волшебник страны Оз» (F. Baum «The Wizard of Oz») о необычных приключениях девочки по имени Дороти и ее друзей. В русском пересказе этой сказки (А. Волков «Волшебник Изумрудного города», отнесенного нами к «темным» текстам) опушена глава о стране фарфоровых статуэток, через которую Дороти и ее друзья должны пройти, никого не задев.

Но самыми странными существами в этой странной стране оказались все-таки люди. Друзья разглядывали пастушек и доярок; принцесс в роскошных нарядах; пастухов в полосатых штанах до колен – полосы были розовыми, желтыми и голубыми – и в башмаках с золотыми пряжками; королей в атласных камзолах и горностаевых мантиях, с золотыми коронами, усыпанными драгоценными камнями; смешных клоунов с румянцем во всю щеку и в высоких остроконечных колпаках. И люди, и их одежда были, разумеется, из фарфора.