Психологическая помощь: теория и практика - [3]

называется “методология” или “идеология”, или “мастерство” — в зависимости от сферы

деятельности.

Каким же должно быть отношение психолога-психотерапевта к проблеме смысла? С каких

позиций стоит нам подходить к ней? С позиций науки или с позиций искусства? С позиций

философско-идеологически-теологических или с позиций естественно-клинических? От чего мы

должны отталкиваться в первую очередь — от специфики личности клиента или от нашего

собственного мировидения? В эпоху поразительных достижений нейронауки, сочетающей

молекулярную биологию, биофизику и нейропсихологию, вопросы эти представляются далеко

не риторическим.

Отличие науки от иных форм сознания и практики в том, что только в науке не выдумывают и

не изготавливают смыслы. Наука служит способам их открытия. И лишь вследствие этой

счастливой особенности человеческого интеллекта — не измышлять, а постигать —

открываются смыслы, которые принадлежат природе вещей и потому безотносительны к любым

оценкам и отношениям. Они сами выступают онтологическим основанием для выработки тех

или иных норм и принципов существования. Открытые ученым явления, закономерности или

законы нельзя принять или не принять, оценить как хорошие или плохие. Их можно либо

учитывать и сообразовываться с ними, либо игнорировать, воспроизводя в себе неандертальца.

Беда лишь в том, что научные истины порой мало совместимы с ценностью единичной и

конечной человеческой жизни. Возможно, в этом и состоит существо противоречия между

психологией академический и психологией практической. В тексте третьего издания, исправленном и дополненном, я пытаюсь, как и прежде, совместить науку и гуманизм в синтезе

психотехнического действования.

Александр Бондаренко,

март 2001 г., г. Киев.

Раздел I

ВВЕДЕНИЕ В ПРЕДМЕТ

Глава 1

СМЫСЛ И СПЕЦИФИКА

ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ПОМОЩИ

1. ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПОНЯТИЯ

Понятия, как известно, существуют в двух основных разновидностях: формальной и

содержательной. Формальное понятие, т.е. данное в одном из определений, развертываясь в

процессе познания и обнаруживая все более и более полную совокупность определений, превращается в содержательное знание, обладающее всей полнотой и целостностью. Именно в

этом смысле понятие, согласно Гегелю, “столь же является началом, сколь и результатом” (Гегель, с. 147). И именно поэтому обучение любой дисциплине требует вначале

ориентировочной, отвлеченной от всего богатства истинного содержания, формальной и в

гносеологическом, и в логическом смысле процедуры введения в предмет.

В самом деле, что представляет собой, хотя бы в самых общих чертах, такое емкое понятие, как

“психологическая помощь”? Каковы истоки соответствующей деятельности? Диапазон

применения и возможности? Исходные позиции в отношении своего назначения как в жизни

личности, так и в обществе в целом? Каковы концепции и методы, лежащие в ее основе?

Существуют ли и в чем проявляются, если существуют, отличия от других форм

вспомоществования человеку, например, религиозной и медицинской? Каковы требования к

профессионалу в этой области? В чем, наконец, причины столь позднего объявления, по

сравнению с другими странами, соответствующей дисциплины в постсоветском обществе и

каковы перспективы ее развития?

Раскрытие этих и других фундаментальных вопросов, требующих освещения в процессе

овладения сложной и тонкой областью прикладной психологии, призванной обеспечить

психологическую помощь личности и сообществу, и составляет то самое развертывание

исходного содержания, в овладение которым вводят начальные формальные определения.

Итак, какое рабочее определение понятия может быть положено в осно-

ву при введении в предметную область психологического вспомощество-

вания?

Чтобы ответить на этот вопрос, рассмотрим некоторые предварительные условия такого

определения. Начнем с очевидных допущений. Понятие “психологическая помощь” отражает

некоторую реальность, некую психосоциальную практику, полем деятельности которой является

совокупность вопросов, затруднений и проблем, относящихся к психической жизни человека.

Уже такое, предварительное, хотя и очевидное, допущение требует, в свою очередь, уточнения

границ понятий “психика”, “психическое”. И здесь, думается, небезосновательным критерием

может послужить широко распространившееся в последние десятилетия как в отечественной, так

и в зарубежной психологии представление о человеке как о трехуровневом единстве: физическом (body), психоэмоциональном (mind) и духовном (spirit). Даже такое схематическое

членение понимания человека довольно явственно указывает на сферу приложения усилий, отражаемых словосочетанием “психологическая помощь”. Очевидно, что областью деятельности

соответствующего специалиста является широкий круг проблем, относящихся именно к

срединному звену указанного трехчлена: проблемы, в которых отражаются особенности

психической жизни человека как социального существа, равно как и особенности сообщества, в

которых отражается психологическая специфика его функционирования. Логично поэтому

исходить из такого понимания психологической помощи, которое очевидно вытекает из самого

трезвого, пусть многократно критикуемого, но от этого отнюдь не утратившего свое