Психоисторический кризис - [5]
— Вот как, неужели помнишь? — Кон молча достал из кармана несколько плоских фотографий, выбрал одну и показал Эрону. Они стояли вдвоем рядом с нелепым, заклепанным, но узнаваемым кораблем. — А ты помнишь, что называл меня Диким Адмиралом? За глаза, конечно.
— У вас была кухарка. Магда. Она умерла здесь, на Светлом Разуме. Я помню, как вы читали ей стихи.
— Искренне надеюсь, что ты никогда не сможешь вспомнить все, что знал обо мне, — усмехнулся старик, оглянувшись через плечо, чтобы убедиться, что они по-прежнему одни. Он распахнул мантию и проверил нейтрализатор следящего луча у себя на поясе. — Не хочу, чтобы наш разговор записали. Ты способен меня понимать?
— Я очень сильно… — Эрон замялся в поисках нужного слова, — дезориентирован.
— Верно, разговаривать нам будет непросто. Ты лишился девяти десятых своего словарного запаса. Но тем не менее то, что осталось, — это девять десятых словаря, необходимого для обычной беседы. Если чего-нибудь не поймешь, говори. — Он положил руку на стандартный пам, лежащий на белом столе. — Осторожно! Эта дьявольская машинка — яд. Прими ее с благодарностью, чтобы не возбуждать подозрений, но не пользуйся ни за что! — Кон сделал паузу, потом повторил с нажимом: — Ни за что!
— Я что, должен так и остаться без пама?
Старый психоисторик был явно рассержен таким тупым упорством.
— Ты был очень своенравным молодым человеком и не очень уважал мои бесценные советы, и главным образом потому, что не имел достаточно жизненного опыта, чтобы понять их. Ты был мне нужен и бросил меня. А теперь ты тоже не можешь понять моих советов — но на этот раз сделай по-моему! В этом казенном приборчике — стандартная память. Она заключает в себе модели поведения, которые помогут тебе построить для себя новую жизнь здесь, на Светлом Разуме. Это будет спокойная, комфортабельная колея, но тот, прежний Эрон Оуза не захотел бы принять ее!
— Но мне нужен пам, даже если он казенный!
— Упрям как осел! Да ты просто привык к этой игрушке! Почему ты так уверен, что не можешь без нее обойтись? Потому что она есть у всех? Тебе просто никогда не хватало ума отключить ее и поупражнять свой собственный мозг, чтобы хоть чуть-чуть поддержать его форму. Ты считаешь, тебе нужен пам? Это зависит от того, что ты собираешься делать. Тебе нужен скафандр, если ты отправляешься в космос, но тело вполне может без него обойтись, если ты собираешься оставаться на обитаемой планете. Послушай, последняя модель тела, в которой ты пребываешь, испытывалась двести тысяч лет, а ее органические части испытывались природой куда дольше — миллионы, а может, и сотни миллионов лет! Посмотри-ка теперь на этот прибор, на пам. Его и изобрели-то впервые лишь в Темные Века. А между тем люди, еще не имевшие понятия ни о чем таком, то есть столь же некомпетентные и дезориентированные, как ты сейчас, сумели за десять тысяч лет построить Первую Галактическую Империю и еще две тысячи лет удерживать ее в целости под властью единого правительства, включая спиральные рукава! Почему же ты так убежден, что должен иметь этот пам?
— Я психоисторик, — прошептал Эрон.
В глазах Хаукума Кона промелькнула жалость, смешанная с гневом. — Послушай меня, Эрон Оуза. И постарайся понять. Ты больше не психоисторик. Ты покончил с этим. Навсегда! Стань кем-нибудь другим — художником, уличным клоуном, кем угодно! Твоя гениальность была частью пама, к которому ты привык еще ребенком. Это был симбиоз. Теперь все кончилось. Твой органический мозг обладает математическими способностями, которым почти нет равных во всей Галактике — не хуже, чем у самого Основателя, — но без пама его мощность составляет лишь три или пять процентов той, которая была еще пару вахт назад. Да, верно, Основатель был психоисториком без пама, — усмехнулся Кон, довольный, что заодно проехался по поводу священной личности.
Это был его способ подчеркнуть, как далеко ушла вперед психоистория со времени своих первых шагов.
Эрону никак не хотелось упускать второй пам — он был уже готов схватить его и спрятать подальше. Хаукум крепко взял его за руку.
— Даже не думай об этом, мальчик! В конце концов, памы бывают разные. Скажи, стал бы ты жениться на шпионке, которая следит за тобой? Не торопись. Хороший пам стоит того, чтобы его подождать. А пока займись старыми добрыми ментальными техниками. Твой мозг нуждается в гимнастике. Судя по событиям последнего месяца, он что-то совсем ослаб — иначе ты никогда бы не натворил таких глупостей.
— В чем мое преступление? — спросил Эрон, сгорая от нетерпения.
— Уж я-то тебе никогда не скажу, — опять усмехнулся адмирал. — Я не меньше Хейниса боюсь, что ты сделаешь это опять, даже без твоих квантронных помощников. В пам-нейронной системе информация распределена как в голограмме, так что немалая часть того, что хранилось в паме, отпечаталась и в твоем органическом мозгу. Ты кое-что вспомнишь, а кое-что, может быть, восстановишь по обрывкам и намекам. Хотя я уверен, полную картину тебе не воссоздать никогда. Слишком многого не хватает… я надеюсь.
Бешенство охватило Эрона. Быть приговоренным и даже не знать за что! Его эмоции опять вышли из-под контроля.
В середине 1980-х годов Кингсбери, постоянно сотрудничавший с издательством «Ваеп Books», был вовлечен в работу над межавторским проектом «Войны людей и кзинов» («Man-Кziп Wars»), созданным на основе цикла Ларри Нивена «Освоенный космос» («Кпоwп Space») и посвященным затяжному конфликту между человечеством и расой кзинов. Заинтересовавшись, Кингсбери издал целый «путеводитель» по этому миру и написал две повести. Ниже представлена одна из них, «Изгой» (1991), которую Джон Клют назвал одним из лучших научно-фантастических произведений года.Действие повести разворачивается в период долгого звездного противостояния людей и кзинов — классический сценарий для космической оперы, однако на этот раз главным героем становится трус.
В «Историческом кризисе» он обращается к основным проблемам шедевра научной фантастики - трилогии Айзека Азимова об Основании, анализируя их заново с точки зрения современности. В азимовском психоисторическом контроле Кингсбери видит угрозу свободной воле, а также практической ценности предсказаний вообще. Прогнозы могут быть чрезвычайно полезными, особенно если мы в силах не дать им сбыться.
Большой Совет планеты Артума обсуждает вопрос об экспедиции на Землю. С одной стороны, на ней имеются явные признаки цивилизации, а с другой — по таким признакам нельзя судить о степени развития общества. Чтобы установить истину, на Землю решили послать двух разведчиков-детективов.
С батискафом случилась авария, и он упал на дно океана. Внутри аппарата находится один человек — Володя Уральцев. У него есть всё: электричество, пища, воздух — нет только связи. И в ожидании спасения он боится одного: что сойдет с ума раньше, чем его найдут спасатели.
На неисследованной планете происходит контакт разведчики с Земли с разумными обитателями планеты, чья концепция жизни является совершенно отличной от земной.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.
Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.
Дэн Симмонс – не просто один из классических писателей-фантастов нашего времени. Он – автор самой, наверное, знаменитой и популярной в мире «космической оперы» – тетралогии «Гиперион», «Падение Гипериона», «Эндимион», «Восход Эндимиона», создатель поистине уникального в своей оригинальности мира, загадочного и изменчивого мира порталов, соединяющих планеты, великой реки Тетис и великих звездных войн, в которых причудливо переплелись судьбы священника и солдата, поэта и ученого, консула и детектива.Критики и читатели единодушно признали тетралогию Дэна Симмонса лучшим научно-фантастическим сериалом последнего десятилетия.
Майлз Форкосиган – сын высокопоставленного сановника при дворе императора планеты Барраяр – один из самых известных героев американской фантастики 80-90-х годов. Его приключениями зачитываются миллионы читателей во всем мире. Сборник повестей «Границы бесконечности» – настоящий подарок любителям фантастики.
...Далекое будущее. Здесь мирно и дружно сосуществуют ДЕСЯТКИ разумных рас.Здесь человечество, расселившееся по всей Солнечной системе, превратило Землю в «гетто для отбросов общества».Здесь давно уже не происходило ПРАКТИЧЕСКИ НИЧЕГО.А теперь... теперь случается что-то ОЧЕНЬ СТРАННОЕ. То ли — череда несчастных случаев, то ли — череда совершенно невероятных преступлений, то ли — попросту последствия вмешательства НОВОГО, совсем уж «чужого» разума. Но тогда — КАКОГО разума?
Говорят, что за достижением вершины неизбежно следует падение с нее. Пауль Атрейдес, известный также как Муад'Диб, лидер фрименов, их мессия, конечный продукт евгенической программы ордена Бене Гессерит — Квисатц Хадерах, Император всей известной Вселенной, обладающий пророческим даром, достиг своей вершины. Он возглавил Джихад — ужасную войну, которая должна была истребить всех, кто желал повернуть время вспять — низвергнуть Атрейдесов и восстановить старый порядок, разделив огромные богатства между отдельными группировками.