Психоисторический кризис - [4]
Лепестки захлопнулись, скрывая пасть. Результат целой жизни — бесчисленные навыки, умения, воспоминания и привычки, — все кануло в пучину забвения! И те тайные любовные стихи… Я умер. Сердце его сжалось. Они заключили меня в мозг животного! Что же такого страшного я натворил? Ушло все: гигантский запас вспомогательной информации, который не мог бы вместить ни один органический мозг, все его квантронные исследовательские программы, советчики, органайзеры. Он не в состоянии даже вспомнить, что совершил и в чем ему следует раскаиваться. Эрон не мог отвести глаз от ужасной машины, орудия его смерти.
Взрыв отчаяния и гнева напугал его своей силой — пам больше не помогал органическому мозгу сдерживать эмоции. Эрону нужно было отвлечься. С трудом подавляя слезы, он снова взглянул на чудесный расписной потолок зала высоко над головой. Хорошо хоть органы чувств еще живы! Если не считать неуравновешенности, его органический мозг хоть и черепашьими темпами, но работал, похоже, нормально. Интересно, как чувствует себя собака, попав во дворец вице-короля? Скорее всего так же, как он сейчас… Судебные исполнители провели Эрона по лабиринту коридоров Лицея в какую-то комнатку за лабораториями. Там ему выдали плебейскую одежду. Комната полностью окрашена в белый цвет, так ровно, что незаметны даже углы. Заглянув в узкое зеркало, Эрон увидел перед собой мужчину слегка за тридцать — он в первый раз смог оценить свой возраст. Охранники удалились, поручив его заботам хрупкой женщины в белом халате. Соблазн убежать был силен, однако Эрон вовремя заметил, что под халатом у женщины спрятан генератор силового поля, которым она наверняка отлично умела пользоваться. Кроме того, наверняка имеется автоматическая система безопасности, и роботы-убийцы тут же придут на помощь, выйди его поведение за рамки установленных параметров. Судебные исполнители были, по существу, не нужны, это всего лишь часть ритуала.
Машина со щупальцами! Аппарат для калибровки и настройки памов! Все было белым, поэтому Эрон не сразу разглядел его. Женщина-техник подошла к калибратору и достала из упаковки новый пам. Великий Космос! Так судьи вовсе не собирались оставлять его интеллектуальным калекой? Неужели есть надежда? Сейчас он был подобен новобранцу, сухопутной крысе, которая отчаянно кувыркается в невесомости на борту корабля, по которому долбят из большого калибра, и был благодарен за любое предложение, позволившее бы ему вернуть сознанию стабильность. Это все-таки был пам, хоть и не его собственный.
Женщина-техник усадила Эрона в калибровочное кресло, включила спинномозговое сканирование и вышла. Вернувшись, стала объяснять, как пользоваться стандартным прибором, одновременно проверяя тестовые голограммы и задавая вопросы, необходимые для настройки и калибровки. В новом паме не было, конечно, ни его воспоминаний, ни с трудом наработанных навыков, но тем не менее содержались стандартные модели поведения, которые могли помочь ориентироваться в лабиринтах планетополиса, законы и правила, установленные властями, данные о его новой пенсии, а также обширная справочная библиотека. Короче, все, что необходимо раскаявшемуся преступнику, усмехнулся про себя Эрон. Новая стандартная душа для казненного. Не совсем то, что надо, но для начала сойдет. Интересно, сможет ли он расширить математические способности этой новой машинки?
Входной портал комнаты неслышно впустил еще одного посетителя. Эрон заметил его только тогда, когда пальцы гостя сняли с его затылка вновь обретенный пам. Эрон обернулся, судорожно пытаясь вернуть прибор. Один из судей. Что теперь будет? Дали последнюю надежду и теперь отнимают? Старый психоисторик сухо бросил несколько слов женщине, и та вышла. Он молча проводил ее взглядом, пока она не оказалась за звуконепроницаемым барьером. Подождав еще немного, гость повернулся к Эрону. Только спустя несколько мгновений в памяти что-то шевельнулось — тот самый судья с подиума, который сделал слабую попытку протестовать против приговора.
— Ну что, мальчик, узнаешь меня? У нас нет времени знакомиться заново.
— Ваше лицо мне очень знакомо. Я уверен, что мы уже встречались.
Седой ученый хмыкнул.
— Ты был моим студентом, заносчивым двадцатилетним юнцом, но хорошим студентом. Наверное, ты даже не сможешь вспомнить об этом и пожалеть, что ушел и лишился моего покровительства. Я оказался не в состоянии помочь тебе — к сожалению. Даже у моих самых тяжелых пушек нет такой силы. Хаукум Кон, к твоим услугам.
Имя и выразительная речь гостя заставили наконец сработать органическую память Эрона, лишенную квантронных стимуляторов пама.
— Адмирал-инженер?
Странное воспоминание, оно просто не могло быть реальным, но такое яркое, что Эрон был озадачен. Что-то вроде сна, навеянного древней историей. Кон был в треуголке с тринадцатью звездами. Кто он? Адмирал воинов-наемников древней Терры?
— Я помню, — неуверенно продолжил Эрон, — может, это сон — как мы летим вместе над Гирмани в ревущем крылатом боевом корабле, который построили сами. И вы все время дико ухмыляетесь. Мне так и слышится рев моторов — это продолжалось несколько часов. Когда мы сели, там были толпы уродливых гуманоидов, они размахивали флагами со свастикой. Потом помню танцы.
В середине 1980-х годов Кингсбери, постоянно сотрудничавший с издательством «Ваеп Books», был вовлечен в работу над межавторским проектом «Войны людей и кзинов» («Man-Кziп Wars»), созданным на основе цикла Ларри Нивена «Освоенный космос» («Кпоwп Space») и посвященным затяжному конфликту между человечеством и расой кзинов. Заинтересовавшись, Кингсбери издал целый «путеводитель» по этому миру и написал две повести. Ниже представлена одна из них, «Изгой» (1991), которую Джон Клют назвал одним из лучших научно-фантастических произведений года.Действие повести разворачивается в период долгого звездного противостояния людей и кзинов — классический сценарий для космической оперы, однако на этот раз главным героем становится трус.
В «Историческом кризисе» он обращается к основным проблемам шедевра научной фантастики - трилогии Айзека Азимова об Основании, анализируя их заново с точки зрения современности. В азимовском психоисторическом контроле Кингсбери видит угрозу свободной воле, а также практической ценности предсказаний вообще. Прогнозы могут быть чрезвычайно полезными, особенно если мы в силах не дать им сбыться.
Большой Совет планеты Артума обсуждает вопрос об экспедиции на Землю. С одной стороны, на ней имеются явные признаки цивилизации, а с другой — по таким признакам нельзя судить о степени развития общества. Чтобы установить истину, на Землю решили послать двух разведчиков-детективов.
С батискафом случилась авария, и он упал на дно океана. Внутри аппарата находится один человек — Володя Уральцев. У него есть всё: электричество, пища, воздух — нет только связи. И в ожидании спасения он боится одного: что сойдет с ума раньше, чем его найдут спасатели.
На неисследованной планете происходит контакт разведчики с Земли с разумными обитателями планеты, чья концепция жизни является совершенно отличной от земной.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.
«Каббала» и дешифрование Библии с помощью последовательности букв и цифр. Дешифровка книги книг позволит прочесть прошлое и будущее // Зеркало недели (Киев), 1996, 26 января-2 февраля (№4) – с.
Азами называют измерительные приборы, анализаторы запахов. Они довольно точны и применяются в запахолокации. Ученые решили усовершенствовать эти приборы, чтобы они регистрировали любые колебания молекул и различали ультразапахи. Как этого достичь? Ведь у любого прибора есть предел сложности, и азы подошли к нему вплотную.
Дэн Симмонс – не просто один из классических писателей-фантастов нашего времени. Он – автор самой, наверное, знаменитой и популярной в мире «космической оперы» – тетралогии «Гиперион», «Падение Гипериона», «Эндимион», «Восход Эндимиона», создатель поистине уникального в своей оригинальности мира, загадочного и изменчивого мира порталов, соединяющих планеты, великой реки Тетис и великих звездных войн, в которых причудливо переплелись судьбы священника и солдата, поэта и ученого, консула и детектива.Критики и читатели единодушно признали тетралогию Дэна Симмонса лучшим научно-фантастическим сериалом последнего десятилетия.
Майлз Форкосиган – сын высокопоставленного сановника при дворе императора планеты Барраяр – один из самых известных героев американской фантастики 80-90-х годов. Его приключениями зачитываются миллионы читателей во всем мире. Сборник повестей «Границы бесконечности» – настоящий подарок любителям фантастики.
...Далекое будущее. Здесь мирно и дружно сосуществуют ДЕСЯТКИ разумных рас.Здесь человечество, расселившееся по всей Солнечной системе, превратило Землю в «гетто для отбросов общества».Здесь давно уже не происходило ПРАКТИЧЕСКИ НИЧЕГО.А теперь... теперь случается что-то ОЧЕНЬ СТРАННОЕ. То ли — череда несчастных случаев, то ли — череда совершенно невероятных преступлений, то ли — попросту последствия вмешательства НОВОГО, совсем уж «чужого» разума. Но тогда — КАКОГО разума?
Говорят, что за достижением вершины неизбежно следует падение с нее. Пауль Атрейдес, известный также как Муад'Диб, лидер фрименов, их мессия, конечный продукт евгенической программы ордена Бене Гессерит — Квисатц Хадерах, Император всей известной Вселенной, обладающий пророческим даром, достиг своей вершины. Он возглавил Джихад — ужасную войну, которая должна была истребить всех, кто желал повернуть время вспять — низвергнуть Атрейдесов и восстановить старый порядок, разделив огромные богатства между отдельными группировками.