Псевдонимы русского зарубежья - [67]

Известно, что за свою многолетнюю творческую деятельность Пильский публиковался в разных странах и рассылал свои статьи в большое количество органов периодической печати. И, отдадим дань фантазии, можно даже допустить, что он мог из Херсона прислать «первую» свою рецензию в «Последние известия», которые в действительности еще не начали выходить в свет. Как мы уже знаем, на самом деле написанные им материалы должны были быть высланы из Кишинева. Это, однако, противоречит журналистской практике Пильского, который в эмигрантский период в других странах публиковался либо под собственным именем, либо под общеизвестными псевдонимами. «Илья Мономахов» ни одному из этих разрядов подписи не соответствует. Добавим, что в справочнике Фигурновой речь идет о рецензиях на книги, изданные в Эстонии. Это означает, что они за достаточно короткое время должны были попасть к рецензенту, а затем его статьи – обратно в Эстонию. Между тем речь идет о конце 1920 – начале 1921 г., когда условия для оперативной доставки корреспонденции были мизерными! В указателе Фигурновой приведены всего лишь три рецензии «Ильи Мономахова»[551], помещенные в разделе «Литературные заметки». На деле этим псевдонимом в «Последних известиях» подписано значительно больше материалов, и не только рецензий, но и общественно-политических статей, часть из которых не могла быть написана без присутствия автора в Эстонии. Это заведомо исключает авторство Пильского.

Кем же был «Илья Мономахов»? Это остается загадкой по сей день. Хотя несколько версий у автора настоящей статьи на этот счет есть, однако, избегая спекуляций и преждевременных выводов, оставим это для будущих статей по данной тематике.

Николай Богомолов Сергей Соколов и Сергей Кречетов, литератор и политик

На самом деле у этого человека было не два, а четыре общеизвестных имени. Сергей Алексеевич Соколов (1878–1936) был сыном московского нотариуса и присяжного поверенного и сам вместе с братом Павлом тоже пошел по юридической части. «18 лет окончил гимназию. 22 лет окончил Московский университет по юридическому факультету. Года 2–3 занимался адвокатской деятельностью, которую потом постепенно фактически оставил для литературной»[552]. Адвокатская и всякая прочая деловая активность проходила под его природной фамилией. То же самое относится и к раннему этапу деятельности политической: «Много занимался политической и общественной деятельностью, и партийно, и как гласный Московского Губ[ернского] Земства, каковым состоит с 1903 года по настоящее время»[553].

Литературная же деятельность развивалась под двумя другими именами. Одно из них не употреблялось в печати, но в частном общении было широко известно, да и сам он нередко подписывал письма просто – «Гриф». Скажем, в хорошо сохраненных адресатом письмах его к Сологубу примерно в половине случаев он ставит под текстом именно это прозвище. В остальных сначала он С. Соколов, потом С. (или Сергей) Кречетов – имя, под которым выступал на страницах печати. Об этой стороне его деятельности сказано в той же автобиографии: «В 1903 году основал руководимое им и теперь издательство “Гриф”, которое наряду со своим старейшим собратом к-вом “Скорпион” сыграло значительную роль в установлении и развитии новой литературной школы в России. В 1905 году был редактором художественно-литерат[урного] журнала “Искусство”. В 1906 году принимал большое участие в основании журнала “Золотое Руно” и первую половину года был его литературным редактором. В 1906–1907 году был редактором ежемесячного журнала “Перевал”, органа анархического индивидуализма. Редактировал ряд Альманахов, литературные отделы в нескольких московских прогрессивных газетах. Участвовал и участвует в различных журналах и газетах. Выпустил 2 книги стихов. Первая из них “Алая книга” (1907 год) была конфискована, и автор подвергся крупному штрафу и заключению»[554].

Как и многих других, к практической деятельности в сфере политики его подвигла революция 1905 года. В октябре 1905 г. он пишет В. Ф. Ходасевичу, с которым тогда дружил, совершенно недвусмысленное письмо, рассказывающее о битве с черносотенцами с оружием в руках. Конечно, в письме могут быть различные преувеличения, но вряд ли можно сомневаться, что в дни, предшествовавшие московскому вооруженному восстанию, Кречетов стоял на стороне революции. Однако в сами эти декабрьские дни он в качестве литератора принимает на себя должность заведующего литературным отделом журнала «Золотое руно», редактор которого Н. П. Рябушинский был явным монархистом. Сам он свою позицию описал так: «Считая программу К. – Д. очередной политической ступенью, года 2–3 был в партии К. – Д. и принимал деятельное участие в партийной работе. Осенью 1907 года вышел из состава партии, находя, что она утрачивает оппозиционную яркость»[555].

Однако каким-то хитроумным образом членство в кадетской партии уживалось в его сознании с явно анархической ориентацией упомянутого выше журнала «Перевал». Затевая его, он писал Ф. Сологубу: «Осенью намерен организовать серию сборников […], где Политика (не злободневная, более отрешенная) шла бы рядом с Искусством. […] Очень рассчитываю на Вас. Вы – один из немногих, кто способен творить песни, которые – призывный клич – для минуты, произведения искусства – для поколений»