Прыгун - [32]
«...сейчас я слишком трансцендентален...»
— Да, — сказал абсент моим ртом. — У духов нет шансов.
«...почти неуязвим...»
— Ты смелый, — неожиданно посерьезнела Аля. — Это хорошо, мне не нужен слабак. С иным настроем не победить.
— Да, я такой, — согласился я сквозь очень мужественную улыбку. — И с настроем у меня все тип-топ. Но для начала мы искупаемся. Ты не против? — Зеленая эссенция полилась в меня прямо из бутылки.
«...хочу увидеть тебя без одежды…»
— Нужно ли?
— Более чем, — сухо нажал я, кусая ее нижнюю губу. — Мы должны смыть наши грехи, прежде чем я вступлю в неравный бой с джиннами. — Я улыбнулся ей. Но Аля осталась сурова. — Чтобы Бог был на моей стороне. — Гремя галькой, я размашисто занял положение «на ногах».
«...если мне суждено погибнуть в схватке с джиннами, я хотя бы должен знать, за что...»
— Что-то мне страшно туда.
Вода в оформлении ночи походила на чернила. Лунный отблеск демонически дрожал на жидкой ряби, и цвет его не был белый, больше — зеленоватый.
— Там хорошо. Я буду держать тебя за руку. — Я поднялся на ноги и молнией лишил себя майки. Загорелое тело отчетливо контрастировало с мраморной кожей новой подруги, параллельно я закурил и остался лишь в плавках и с сигаретой.
«...как я тебе?..»
Девушка привстала, ноги держали ее с трудом, и, резким движением расслабив тесьму на поясе, я самостоятельно лишил ее брюк. Слабая ткань упала на правильные стопы, еще движение — и клепки на льняной рубашке распались. Уже ничто не могло удержаться на стройном теле.
Нижнего белья не оказалось. Взгляду предстала естественная красота молодой плоти, где линии, разбегаясь чуть выше, ниже сливались в единое целое, чтобы вновь разбежаться и слиться опять, образуя непорченую излишествами эстетику с легким изумрудным налетом.
Несколько секунд я молча созерцал, ослепленный увиденным, тыльными сторонами ладоней едва касаясь лунного глянца совершенной кожи.
— Боже, какое идеальное мгновение, — изрек я, глядя в вопросительные омуты новой знакомой. — Совершенная ночь, совершенное небо, восхитительный пляж с совершенными звуками совершенного моря, под этим покровом совершенство молодости, два цвета кож… Как красиво. Нам необходимо слиться со всем этим, — добавил я стремительно и, обгоняя возможные ее реакции, потащил за холодную руку к непроглядной глади загадочных вод.
«...слияние — очень красивое и многозначительное слово...»
«...черный король и белая королева...»
— Я должна пописать, — заявила Аля и остановилась, забрав свою руку себе. Иллюзия совершенного чуть расслоилась, но усилием воли я собрал слои в узел, наложив все вытесняющую призму идеализации.
— Пожалуйста. — Я не стал бороться с природой. — Ты знаешь, где меня искать. — И с шумом поменял твердую реальность на жидкий мир.
«…найди же меня скорее…»
Я максимально долго пробыл под водой, дабы дать возможность Але ощутить себя одиноко, как в контексте реализации физиологических нужд, так и в психологической провокации желания общества. Когда я вернулся на поверхность, млея от томных ласк моря, берег оказался чистым. Нигде не было видно ни нашего бара, ни моей одежды, ни странной девушки. К этим обстоятельствам я отнесся никак, лишь чуть удивившись, насколько возможно сквозь отупляющее зарево абсента. Нырнул еще раз, призрачно надеясь, что картинка сменится. Но все предстало таким, как секунду назад.
— Дура, — резюмировал я, плавно покачиваясь на воде.
Призма всеобщего совершенства начала рушиться на моих глазах. Противоположные стенки хрупкой конструкции разъехались, потеряв связывающую целостность. Разбивая друг друга, они рухнули мне на голову, обдав берег, море и меня ливнем стеклянных брызг. Стало некомфортно.
Я почувствовал ногами твердь, стопы неуютно жгли осколки былого совершенства, усеявшие подводную плоскость. Меня понесло на сушу, где я вдруг осознал свою полную наготу. Область паха светилась знакомым мне цветом.
Вертясь на месте от осознания описанного, я наступил ногой на нечто холодно-металлическое. При ближайшем анализе предмет оказался моей флягой. Машинально я поднял ее, отвинтил крышку, допил то пламя, что в небольшом количестве там имелось. И тут ощутил, что руку мою сжимают.
— Соскучился? — широко улыбаясь, спросила Аля, по-прежнему нагая, с зеленоватым фосфорическим светом в области глаз и нежных мест.
— Где ты была? — удивленно спросил я.
«...а-ля Малевич…»
— Тут и была, — заявила девушка. — Едва вытащила тебя из воды. Ты словно решил поменять место жительства, нырнул и не хотел выныривать. Я даже испугалась. А потом упорно отказывался говорить и, мне показалось, видеть. Зачем-то утопил свою и мою одежду. Абсент играет с тобой в злые игры, мальчик.
«...абсент ли?..»
— Если вдруг потеряешь меня опять, — продолжала Аля, встав ко мне лицом и рукой оглаживая мою ягодицу, — ты всегда сможешь отыскать меня тут, дорогой. — Она хохотнула, а я поцелуем проглотил этот смех.
«...заткнись...»
— Прямо тут?
— Тут прямо, — поддразнила Аля и уронила свой взгляд. Я машинально проследил за ней и увидел узкую женскую стопу, пальцами переворачивающую одну из составляющих большого семейства гальки. На этом плоском рыжеватом камешке, не выделяющемся из общей массы, с обратной стороны оказалась приклеена цифра. Я с трудом сфокусировал взгляд и увидел — «13».
Эта книга – история о любви как столкновения двух космосов. Розовый дельфин – биологическая редкость, но, тем не менее, встречающийся в реальности индивид. Дельфин-альбинос, увидеть которого, по поверью, означает скорую необыкновенную удачу. И, как при падении звезды, здесь тоже нужно загадывать желание, и оно несомненно должно исполниться.В основе сюжета безымянный мужчина и женщина по имени Алиса, которые в один прекрасный момент, 300 лет назад, оказались практически одни на целой планете (Земля), постепенно превращающейся в мертвый бетонный шарик.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
Абрам Рабкин. Вниз по Шоссейной. Нева, 1997, № 8На страницах повести «Вниз по Шоссейной» (сегодня это улица Бахарова) А. Рабкин воскресил ушедший в небытие мир довоенного Бобруйска. Он приглашает вернутся «туда, на Шоссейную, где старая липа, и сад, и двери открываются с легким надтреснутым звоном, похожим на удар старинных часов. Туда, где лопухи и лиловые вспышки колючек, и Годкин шьёт модные дамские пальто, а его красавицы дочери собираются на танцы. Чудесная улица, эта Шоссейная, и душа моя, измученная нахлынувшей болью, вновь и вновь припадает к ней.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
«Юность разбойника», повесть словацкого писателя Людо Ондрейова, — одно из классических произведений чехословацкой литературы. Повесть, вышедшая около 30 лет назад, до сих пор пользуется неизменной любовью и переведена на многие языки. Маленький герой повести Ергуш Лапин — сын «разбойника», словацкого крестьянина, скрывавшегося в горах и боровшегося против произвола и несправедливости. Чуткий, отзывчивый, очень правдивый мальчик, Ергуш, так же как и его отец, болезненно реагирует на всяческую несправедливость.У Ергуша Лапина впечатлительная поэтическая душа.