Здешние воды имели мутный голубоватый оттенок. Они была не то, чтобы горячими, а вполне терпимыми. Вокруг в воздухе чуть попахивало серой. Гибберлинги с удивлением столпились на берегу, глядя, как абсолютно голый человек лезет в эту парящую воду.
— И т-т-ты действительно… решил т-т-тут п-п-поселиться? — услышал я за спиной голос Торна.
— Мне тут нравиться… я же говорил… Это моё место. Моё… Я это чувствую.
Гибберлинги пошептались и разошлись… Между прочим, думаю именно с этих пор сию местность так и стали именовать — Бёрхвитурейкахус. Я это слово смог перевести только, как «дом Бора, там, где всегда виден белый дым», то бишь, пар от горячего источника. Поэтично, в некотором роде…
Я нашёл удобное местечко. Тут было не очень глубоко, да и от любопытных глаз скрыто.
Присев и прислонившись спиной к гладким камням, мне вдруг захотелось просто закрыть глаза и ни о чём не думать. Нега охватившая и тело, стала медленно проникать и в разум.
Покой… умиротворение… Вот благодать-то! Я кожей чувствовал, как из меня «истекает» то, что в народе зовут «недобрым началом».
Послышался какой-то всплеск. Звук исходил откуда-то рядом. Не смотря на вечерний сумрак, мне удалось различить невдалеке чью-то бледную фигуру.
— Стояна?
— Я… да это я…
— Чего тебе не спится? Ладно, я человек привычный, брожу туда-сюда…
— Не спится и всё, — нехотя ответила девчушка.
Темнеть стало быстрее, и не смотря даже на клубы пара, было видно, как в небе зажглись яркие точечки звёзд… И тут я вдруг отметил, что ни разу ещё не видел на Новой Земле луны.
Интересный факт. Чтобы это значило?
— Говорят, — обратился я к друидке, — что на луне когда-то жили единороги.
Стояна ничего не ответила. Она расположилась неподалёку.
— Странно, что тут нет луны. На всех аллодах есть, а тут… Странно… Послушай, а тебе снятся сны? — спросил я молодую друидку.
— Бывает…
— Кошмары?
— Почему? — по голосу я понял, что Стояна напряглась.
— Ты часто стонешь во сне… Мне даже кажется, что плачешь.
Друидка замолчала. Я слышал, как она тихо поплескивает ладонью по воде.
И только я подумал, что разговора вновь не сложится, как девчушка мне ответила. Голос её был, как мне в тот момент подумалось, несколько печальным.
— Вспомнить до мельчайших деталей мне этот сон трудно. Обрывки… и ещё чувство безысходности…
Стояна снова замолчала. Разговаривала она уж слишком тихо и мне пришлось приблизиться.
— Помню, что была ночь… Очень темно. Я сижу в небольшой хижине, в очаге горит слабенький огонёк. Правда, он странный… не жёлтый, а… зеленоватый… неприятный цвет, — голос девчушки стал хрипловатым, будто у неё пересохло в горле. — Дом, мне знаком, но вот вспомнить не могу…
Мы сидели друг напротив друга. Вверх тихо вздымались клубы белёсого пара. Стояна закрыла глаза и вздохнула.
— Я одна… Холодно. Тянусь к огоньку, но тепла не ощущаю… С каждой минутой становится всё холоднее. И вдруг… вдруг понимаю, что снаружи кто-то стоит. У него тяжёлое дыхание. Натужное…
Я это точно знаю… И одновременно понимаю, что выходить нельзя, — голос Стояны задрожал. — Потому, лишь осторожно выглянула. Там… там… такая… такая громадная… темная фигура. У неё вместо глаз — чёрные провалы…
— Я испугалась, — Стояна, как мне показалось, всхлипнула. — Выйти никак нельзя… никак… Только стоит это сделать, как оно… оно… схватит меня… и… и… и…
Друидка уже явно всхлипнула. Вот не думал, что она такая… «трусишка».
— Это лишь сон, — говорю уверенно, как бы со знанием дела. А сам про себя думаю, мол, зачем спросил? И тут же вслух добавляю: — Не стоит бояться…
— Ты не понимаешь! Только сейчас мне ясно, что тот… та тёмная фигура это первосвященник из сиверийского Некрополя… Это он!
— Его больше нет, и вообще…
— Я не всё тебе сказала. Этот сон мне снился раньше…
— Когда это «раньше»?
— До Новой Земли…
Я задумался.
— То есть, ты хочешь сказать, что это… что это и не сон вовсе?
— Я не знаю! — воскликнула Стояна. — Не знаю! Не помню! Просто не помню… не могу вспомнить… Я ждала, долго ждала…
— Кого ждала? Меня?
— Да… Голос… он говорил о тебе… ну там, в хижине… в той странной хижине… Он говорил о тебе. И ещё предупреждал, чтобы я не выходила, пока ты не позовёшь меня.
— Голос? Меня? Странный сон… очень странный…
Кажется, до меня начинало кое-что доходить. И, по-видимому, сейчас самое то время, когда можно попытаться разобраться с некоторыми неясностями, касательных событий в Сиверии.
— Значит, ты почти ничего не помнишь? — начал я задумчиво. — Послушай… как ты вообще попала в ту Пирамиду?
Стояна ответила не сразу.
— Я ведь не такая уж ловкая в своём деле, как Вербова. Меня почти некому было «обучать»… Своих родителей почти не помню…
Кажется, Стояна поняла, что ещё больше запутывает меня.
— Поэтому я согласилась на просьбу Бернара, — постаралась объясниться девчушка.
— Какую просьбу?
— Надо было попробовать разыскать в Сиверии магистра из Дома ди Дусер. Взамен эльфы предложили мне одну… колдовскую штучку… Это шейная гривна с «кошачьими глазами». Я согласилась… это очень… очень хорошая «оплата». С такой штукой, можно многое (из того, чему я не обучена) возместить… уравновесить кое-что…
— Ладно, ваши магические штучки меня мало интересуют.
