Прозрачная тьма - [5]

Где покосился убого

Дымом одетый овин;

Вдоль по дороге, за нивой,

В глади зеленых лугов

Чуть шевелятся лениво

Пестрые пятна коров;

Каркают в роще вороны,

Поздний кричит коростель,

Льются откуда-то звоны,

Хрипло скрипит журавель;

Балки, пригорки, низины,

В балках – орешника тень,

К речке сбегают осины

И бесконечный плетень;

Мельницы крылья лениво

Машут за речкой вдали;

В рощах деревья красиво

Золото в зелень вплели;

Церковки тусклые главы,

Кладбища ветхий забор,

Желтые в речке купавы,

Желтый ромашек ковер;

Избы под серой соломой,

Избы под тесом гнилым, –

Как это сердцу знакомо,

Как это веет родным!

РОДИНА

Нет больше родины моей!

В огне безумного разгула,

В бесовской пляске пьяных дней,

В крови дымящейся своей

Она со стоном потонула…

Громадным кладбищем лежит

Вся Русь; там ветер лишь рыдает,

Да, озаряя страшный вид,

Звезда кровавая горит,

Да буря черный стяг взвивает…

То смерти вьется страшный флаг

Средь сёл и нив опустошенных,

И прорезает жуткий мрак

Убийств и мук кровавый знак –

Два треугольника скрещенных…

В ИЗГНАНИИ

Отдав и молодость, и силу

За честь Отчизны в злых боях,

В награду я хочу могилу

Найти в родных ее полях.

Мне на чужбине неуютно,

И горек хлеб, и свет не мил;

Я уношусь ежеминутно

Душой к крестам родных могил.

Больной, без сил и без работы,

Живя средь чуждых мне людей

Под гнетом будничной заботы,

Не жду я больше лучших дней.

Устал я думать, волноваться,

Устал от жизни, от всего,

Устал душою извиваться

Под плетью Рока своего.

О, поскорей бы воротиться

Под сень родных моих берез,

Хоромам старым поклониться,

Где я родился и возрос,

Отдать поклон пенатам милым,

Предаться грезам детских снов,

Припасть к родительским могилам

И умереть у их крестов…

СНЕГ (сонет)

Не яблони ли в небе отцвели?

Не мотыльков ли белых мчится стая?

Холодной белизной задумчиво блистая,

Цветы иль крылья на землю легли?..

Я вспомнил вдруг снега родной земли…

Как мне мила их пелена густая!

Покрылась ей вся улица пустая,

И крыши все, и темный сад вдали.

Пусть злой мороз под ледяным забралом

Шагает вдоль по улицам пустым,

Сверкающим в уборе небывалом, –

Моя тоска развеялась, как дым!

Мне чуждый Рим сегодня стал родным –

Под серебристым снежным покрывалом!

СНЫ ВОСПОМИНАНИЙ

Над угрюмыми горами, сонными лесами

Ночь незримыми руками черный саван ткет,

И, мигая бледным оком, на небе далеком,

Точно в куполе высоком, лик луны цветет.

Я один с своей мечтою, полною тоскою,

И встают передо мною прошлые года, –

Бесконечный ряд видений, детских впечатлений,

Страхов, грез, отрад, волнений длинная чреда.

Вижу неба свод бездонный, парк и прудик сонный,

Вижу белые колонны дедовских хором,

Вековые сосны, ели, меж берез – качели,

Слышу нежный звон свирели под моим окном…

Это значит – гонят стадо; подниматься надо!

Тело бодро, сердце радо встретить новый день!

Подбегу босой к окошку, видно в парк дорожку,

Видно клумбы, парк, сторожку и села плетень…

Где-то жаворонок вьется, песня звонко льется,

Заглушая скрип колодца на дворе у нас…

От окна я отрываюсь, живо одеваюсь,

Выбегаю, восхищаюсь утром в сотый раз.

Обегаю пруд блестящий, обрамленный чащей,

Где бежит струей журчащей маленький ручей…

Нет конца моим отрадам! пробежав за садом,

Загляну в конюшню рядом приласкать коней,

От конюшни до обрыва добегаю живо

И сижу там молчаливо, в грезы погружен…

– Мама встала! – крикнут братья, и пущусь бежать я

К маме ласковой в объятья, на ее балкон.

Завтрак мой недолго длится, в лес душа стремится!

– Мама, можно прокатиться? – С Богом, мой родной!..

И бегу во все лопатки я к своей «Загадке»,

Быстрой кругленькой лошадке с гривой золотой.

Хлеба с солью сунешь другу, пальцем ткнешь в подпругу,

Глядь – и мчишься уж по лугу прямо в милый лес,

И дорожкою лесною, скрытою от зноя,

Едешь в царство грез, покоя, страхов и чудес…

Тихо шепчут мне березы, навевая грезы,

И росы роняют слезы на голову мне,

Ветерок порой проснется, белка вдруг метнется,

Или филин встрепенется, застонав во сне…

Здесь бессилен холод скуки!.. Сладки леса звуки,

Ветви тянутся, как руки, с ласкою живой,

Ветра шум звучит нестрого, вся в цветах дорога,

Каждый листик славит Бога, как и птичек рой…

Возвратившись, к пруду мчишься, вмиг разоблачишься,

С полчаса в воде резвишься, выйдешь, освежен,

Утомленья нет и следа! встанешь от обеда,

За столом еще беседа, я же – на балкон.

Там заманчивы картины: стелются равнины,

И лесов гудят вершины под небес шатром,

Без конца желтеют нивы, дали так красивы,

И блестят реки извивы ярким серебром.

Но любил всего я боле выйти с книгой в поле

И читать, читать на воле вплоть до темноты;

Пушкин, Лермонтов пленяли ум мой и рождали

В сердце радости, печали, страхи и мечты…

На закате я лениво на краю обрыва,

Где репейник и крапива, растянусь и жду,

Скоро ль ночь укроет тучей солнца образ жгучий

И зажжет вдали над кручей первую звезду…

А взойдет луна, бегу я к пруду, где, тоскуя,

Опустили ивы в струи бахрому ветвей,

Сяду к дереву над прудом и любуюсь чудом, –

Пруд огромным изумрудом спит в венце лучей…

Лунный луч – столб яркой пыли, в нем, как взмахи крылий,

Светят чашки белых лилий над стеклом воды…

Ветер рябь на воду бросит, шепчет, словно просит,

И от клумб ко мне доносит запах резеды…

Ив колышутся верхушки, квакают лягушки,