Прозрачная маска - [101]

— Ось «князь Кирилл — профессор Шуманов», как мне представляется, изготовлена из очень хрупкого материала. Вы, очевидно, допускаете, что психиатр, как доверенное лицо бывшего царского высочества, непременно получил коллекцию бриллиантов. Признаюсь, в вашем предположении есть логика. Хотя, мне кажется, этого недостаточно, потому что основание, на котором вы строите гипотезу о передаче бриллиантов Шуманову, очень неустойчиво, непрочно и легко может разрушиться.

— Извините, вы считаете, что кто-то другой радуется блеску царских бриллиантов?

— А почему бы и нет?

— Означает ли это, что вы полностью исключаете вашего коллегу психиатра?

— Ничего подобного я не сказал! — запротестовал академик. — Я только рассуждаю вслух о вероятности передачи сокровищ Шуманову. Знаю, что вы засыплете меня доказательствами о таинственных посещениях неизвестных лиц, которые пробирались в его дом и рылись в его столе. Будете втолковывать, что Шуманов был звеном в этой цепи, что наведывался к ювелирам и сам искал и покупал драгоценные камни, и, поверьте, будете правы. Я, однако, спешу вам сообщить, что Ангел Шуманов был неглупым человеком и хорошо знал жизнь. Потому что он не только давал, но и брал. Только скажу вам, что благодаря высочайшему заступничеству князя профессор мог осуществить ряд демократических методов в лечении душевнобольных, чтобы превратить дома для сумасшедших в общежития для людей, в больницы, а не тюрьмы. И заметьте — бесплатно, за счет государственного бюджета. А для того времени это — очень много.

— Цель оправдывает средства?

— А почему бы и нет, если цель заключается в том, чтобы помочь людям? Хочу, чтобы вы поняли меня правильно. Кирилл был одним из самых безжалостных людей, его не интересовало ничто, кроме благополучия собственной персоны. Он был страшным, хладнокровным зверем, акулой, которая, не моргнув глазом, пожирала рыб около себя. Но блеск бриллиантов размягчал его рассудок, делал его неожиданно уступчивым, таким, как все другие люди на земле. Хотя, подчеркиваю еще раз, он был на самом деле негодяем из негодяев. Его истинные интересы всегда были направлены только на бриллианты и ни на что другое. Когда я подумаю, что такие люди управляли нами, мне становится дурно.

— Хорошо. Вопрос состоит в том, чтобы сделать правильный вывод — мог ли этот самовлюбленный князь, этот помешавшийся на коллекции собственник, расстаться со своими бриллиантами и отдать их другому? — обобщив наш разговор, сказал я.

— Позвольте поблагодарить вас за точно сформулированную мысль! Да. Дело обстоит именно так: кому или куда передал Кирилл свои драгоценные камни?

— На этот вопрос имеется три ответа. Первый — бриллианты вывезены кем-то из царской фамилии, после того как народная власть предоставила им возможность покинуть страну. Второй — сокровища переданы доверенному лицу, приятелю на «сохранение». Третье — бриллианты сменили собственника вопреки воле Кирилла. В тревожные дни перед Девятым сентября, когда царедворцы стремились спасти свою шкуру, им было не до бриллиантов. А кто-то, воспользовавшись суматохой, припрятал коллекцию в «сухое место», а теперь сидит и помалкивает.

— Так-то оно так! — почесав подбородок, подтвердил академик. — Правильно рассуждаете, если отбросить первую вашу гипотезу, да и третью тоже…

— Почему? — не выдержав, спросил я.

— Очень просто. Кирилл был в плохих, натянутых отношениях с остальными членами царского семейства. А если говорить проще, они просто ненавидели его. Не настолько был глуп князь, чтобы отдать кому-то из них свои сокровища и больше не увидеть их. Да, да, мне кажется, бриллианты здесь, в Болгарии.

— Не могли бы вы сформулировать поточнее?

— Конечно, конечно. Я просто ставлю себя на место князя в тот критический момент, когда народ поднимался, чтобы свести с ним счеты за его антинародную политику. Что бы я делал, как поступил, имея такие сокровища? Передал бы своему доверенному лицу, надеясь как-нибудь выпутаться из этой политической каши. В моих жилах течет голубая кровь, ради которой другие уцелевшие монархи в Европе заступятся за меня. «Товарищи» испугаются, подержат для проформы в тюрьме, а потом выпустят на свободу целенького и невредимого. Пошлют, вероятно, ко всем чертям, туда, откуда пришел мой отец, но я не рассержусь. Важно, что я живой. Заберу все свои сокровища, откланяюсь господам коммунистам и уеду. Вот так.

— Осталось только убедить меня в том, что князь не оставил их Шуманову?

— И да и нет. Да, потому что ученый пользовался доверием собственника коллекции… И… нет, потому что оба партнера были похожи друг на друга, как аспирант на охотничье ружье.

— В таком случае кому же? Кто пользовался у князя еще большим доверием?

— Оставим доверие. Оно важно, но не все. Итак, мы снова влезаем в шкуру князя, будем рассуждать больше о потенциальной возможности существования своего человека, который сохранит и вернет сокровища. А я должен сказать, что у Шуманова совершенно отсутствовал практицизм, этакая ловкость, присущая мошенникам. Будучи хоть и временным обладателем бриллиантов, он сдал бы их. Уж во всяком случае, что-то предпринял после смерти князя Кирилла.