Прожектеры: политика школьных реформ в России в первой половине XVIII века - [24]

.

Еще один ранний документ, который, возможно, отражает попытки Петра лично регулировать обучение своих подданных, это инструкция из семи пунктов, датируемая январем 1697 года и адресованная посылаемым в чужие края русским аристократам-«волонтерам». По итогам обучения «волонтерам» следовало «знать чертежи или карты морския, компас, а также и прочая признаки морския». Им также следовало научиться управлять кораблем в «простом шествии» и в бою, знать все детали оснастки и парусного вооружения и так далее. Кроме этого, им предписывалось хотя бы попытаться приобрести опыт участия в настоящем морском сражении и представить об этом свидетельство от своего капитана. Особое царское благоволение было обещано тем, кто обучится судостроению. Наконец, каждому «волонтеру» следовало нанять и привезти с собой в Россию двух иноземных ремесленников, а также обеспечить обучение одного солдата, которого царь посылал с каждым из них в дорогу127. Этот документ известен нам лишь в копии, поэтому о степени личного участия Петра в его написании мы можем только догадываться. В любом случае, в нем вообще ничего не говорится о том, где и как должны были учиться «волонтеры», что конкретно понималось под «знанием карт», компаса, оснастки и так далее. Любопытно сравнить его с составленными примерно в то же самое время «Правилами для строения частных судов» и инструкцией «адмиралтейцу партикилирному» А. П. Протасьеву: в отличие от инструкции «волонтерам», оба эти документа не просто ставят задачи, но четко прописывают алгоритмы взаимодействия затрагиваемых ими должностных лиц128.

Поскольку развернутых документов об образовании, написанных собственноручно Петром, в нашем распоряжении нет, ключевой источник, отражающий представления царя по данному вопросу, это записные книжки, в которые он заносил свои идеи и мысли129. Петр вел эти записи себе для памяти, но они также были и инструментом управления: доверенный секретарь монарха Алексей Макаров читал их, делал копии и отслеживал, до некоторой степени, реализацию задуманного. Некоторые записи Петр зачеркивал или помечал на полях крестом или крестом в круге. Рядом с другими записями мы находим пометы вроде «зделано», «послано» или «не послано», «о сем приказано» и так далее. К примеру, одна из записей гласит: «о навигаторах которые за морем»; запись зачеркнута и тут же пометка: «к письму ко Львовичам» (то есть А. Л. и И. Л. Нарышкиным)130.

Многие идеи, сформулированные в этих записях, затем воспроизводятся дословно или в более развернутой форме в регламентах, над которыми работает Петр, в его письмах своим приближенным или в устных указаниях, которые он дает во время визитов в Сенат, Адмиралтейство или другие ведомства. В последнем случае эти указания могут воспроизводиться – зачастую опять-таки дословно – в издаваемых этими органами указах131. Например, целый ряд записей относится к преподаванию математики в провинциях. «О учении арифметики и геометрии, а потом и арс цивилис по губерниям», – написал Петр в одной из них; тут же находим секретарскую приписку: «сенаторем объявлено»132. К некоторым идеям Петр возвращается в записях вновь и вновь. Одна из записей гласит: «о учении ребят грамоте и цифири – плотничьих и протчих мастеровых детей»133. Эта мысль повторяется еще в нескольких записях, и в итоге статья «о учении детей плотничьих» – с пометой «новая государевой руки», то есть собственноручно написанная Петром – появляется в черновике, а потом и в итоговой версии Адмиралтейского регламента134.

Одна из тем, которая особенно часто мелькает в петровских записях, это посылка молодых русских дворян учиться заграницу. Царь заносит в свои записные книжки такие, например, фразы: «о посылке молодых в Англию и Венецию на флоты», «посылать гардемаринов карабельных в Гишпанию на флот и капоры, также, буде мочно, и матрозов», «[послать] к кесарю кои учились инженерству и артиллерии» или «по нескольку молодых ребят из шляхетства посылать для обучения воинских дел за море»135. Внимание, которое Петр уделяет этому вопросу, хорошо сочетается с его ориентацией на практическое, «ремесленное» обучение, с его тесной вовлеченностью в обучение гардемаринов (в отличие от Морской академии; см. главу 4) и с введенной им в конце царствования нормой, согласно которой в офицерские чины следовало производить только молодых людей, отслуживших предварительно рядовыми в гвардии136. Примерно в то же время Петр установил и правила практической подготовки молодых дворян к гражданской службе, которые по сути повторяли систему обучения в московских приказах: Генеральным регламентом 1720 года предписывалось, чтобы желающие «заранее допущены и обучены были [в коллегии], чтоб прилежным списыванием дел в письме в арифметике обучались <…> под управлением Секретаря <…> дабы со временем могли производить в высшие чины по градусам»137.

Как правило, петровские записки о школах и преподавании очень лаконичны, прагматичны и в то же время неконкретны – во всяком случае, для стороннего читателя. В них может упоминаться лицо, к которому они обращены, указываться набор предметов, которые следует преподавать, или социальная группа, из числа которой должны рекрутироваться ученики. Часто встречаются выражения «учить» и «о школах», но при этом сами понятия «учение» и «школа» никогда не проблематизируются и не раскрываются. Типичные записи звучат так: «о сухопутной школе Брюсу и указ о разделении молодых», «Матвееву о школах», «о школах воинских и торговых и протчих», «солдат и рекрут обучать на море и для того брать молодых от 15 до 17 лет»