Проза жизни - [19]

Капитан внимательно перечитал выписку из судового журнала, подписал ее и протянул Стольникову. Даже в жестах между капитаном Радовым и заместителем начальника морского пароходства Сухаревым видна была разница — Сухарев вел себя щеголевато, будто смотрелся в некое зеркало, Радов же был естествен. Подумалось: вот крестьянский сын Радов возит по морям интуристов-миллионеров…

— Могу еще чем-то быть полезен? — осведомился Сергей Сергеевич, и Павел с сожалением ответил: «Нет, благодарю вас», — ему было приятно просто находиться рядом с этим человеком, от которого исходили доброта и сила, спокойствие и уверенность, как от отца.

— А я знал, что вы заинтересуетесь этим круизом, — сказал на прощание Радов.

— Почему же? — с улыбкой и без всякого удивления в голосе спросил Стольников.

— Не люблю, когда судно превращают в лавку. Желаю удачи!

Матрос сопроводил его в ресторан. Павел ожидал увидеть этакого бравого кока в белом колпаке грибом, но жизнь оказалась разнообразнее устоявшихся штампов-представлений. Прямо в зале ресторана за столиком сидел джентльмен в костюме добротной шерсти и изящного покроя. Усики. Внимательный, даже чересчур внимательный взгляд. Золотой перстень на пальце. Стольников представился и начал без обиняков: его интересует, какие продукты получал ресторан в июле и их списание. Завпроизводством попросил удостоверение, внимательно изучил, переводя взгляд с фотографии на Павла, и ушел за документами. Он назвался, но Стольников не запомнил витиеватой фамилии, а переспрашивать было неудобно.

— Здесь работы не на один час, — обронил зав, выкладывая пачки сброшюрованных накладных.

— Гораздо меньше, но вам придется задержаться, — ответил Павел. Быстро пролистал накладные июля, они были подшиты строго по числам — флотский порядок в документах. Судя по накладным, ресторан снабжался по высшему разряду. Огромное количество килограммов красной и черной икры, севрюги, крабов, тонны ананасов, бананов, вагоны ящиков кока- и пепси-колы, а уж напитки! — целую карту вин можно было составить лишь из иностранных названий! Накладные Стольников пролистал быстро и небрежно, сделал лишь бумажную закладку на датах 5–7 июля. Завпроизводством изумился: так быстро? Павел теперь не сомневался в успехе. Реплика капитана Радова о том, что теплоход превращают в лавочку, дала ему слишком крупный козырь. И вот перед ним акт на списание пяти ящиков финского ликера «Лаппони», десяти ящиков водки «Московской» высшей очистки, восьми коробок колбасы салями, а также икры, консервов, балыков…

— Кому были переданы эти продукты с борта теплохода?

— «Интуристу». По распоряжению морского пароходства.

— Где это распоряжение?

— В отдельном накопителе.

— Будьте добры…

Через несколько минут Павел прочел документ с грифом морского пароходства:

«В порядке компенсации за несостоявшийся фрахт теплохода отгрузить принятые на борт продовольственные товары по накладной № 73—615 представителю ВАО «Интурист» тов. Дольникову С. Т.

Зам. начальника морского пароходства — СУХАРЕВ».

Копия этого распоряжения вскоре легла в кожаную папку Стольникова рядом с выпиской из судового журнала.

12

В шестом часу вечера в кабинет Ивашнева осторожно постучали.

— Входите! — закричал Иван. — И, пожалуйста, без стука!

— Иван Герасимович, я пришел с заявлением, — начал мужчина средних лет с бледно-серым лицом, видимо, от сидячего образа службы. По заведенной в последнее время аппаратной привычке Ивашнев любого посетителя встречал у двери и прямо-таки вводил в кабинет. В отличие от министерского, обыкновенного стола здесь, в управлении, стоял Т-образный, составленный из двухтумбового письменного и примыкающего к нему меньшего столика. Ивашнев усадил нежданного посетителя за этот малый стол и сам расположился за ним же.

— Я заведую группой ремонтно-строительных работ, Карасев Юрий Иванович. Я знаю, что устных заявлений вы не принимаете, но документов на этот раз представить не могу. Руководство финансового отдела погрязло в махинациях… Можно закурить?

— Я и сам охотно покурю, — Ивашнев протянул Карасеву пачку «Явы» из московских запасов.

Карасев медленно и веско продолжал:

— Скажем, поступает к нам вагон пиломатериалов — брус, доска отделочная, паркетная шашка, столярка. Вызывает меня Михайленко и говорит, что этот вагон мы обязаны заимообразно передать ОКСу Жилстройремонта, а они нам — тоже заимообразно — поставят плитку облицовочную, унитазы, раковины и прочее саноборудование. Я приходую по его приказанию вагон, которого в глаза не видел, и тут же оформляем его передачу ОКСу. Но сантехника к нам тоже не поступает, а уходит — опять заимообразно.

— А почему вы говорите, что не можете представить документы?

— Дело в том, что они переданы в прокуратуру. Как ваша ревизор Зоя Ивановна их затребовала, так я — к вам. Наша партийная организация обсуждала этот вопрос на собрании и решила, как говорится, «вызвать огонь на себя». Примите к сведению.

— Вопрос снят, благодарю, Юрий Иванович.

Когда Павел вернулся из пароходства, Иван рассказал о визите Карасева. Любое расследование заимообразных расчетов организаций отнимает недели времени и стоит адских усилий — знали они по опыту. И вагон пиломатериалов мог перекочевать через склады доброго десятка организаций и ведомств, а в итоге все могло оказаться вполне законным. Значит, благодаря инициативе партийной организации управления вся эта работа ведется силами прокуратуры.