Провинциальный вояж - [25]

Истово перекрестившись в душе, я стал пробираться к выходу.

***

В клубном предбаннике курили подвыпившие московские финансисты, в свою очередь, принявшие меня за экспата. Я стрельнул Парламент и жестами, будто глухонемой, изобразил восхищение разнообразием и прелестями местной фауны.

— Girls are amazing here. I was in New York, London and Paris. They all suck. Moscow and Odessa are fucking great. Best parties. Best bitches. — Не унимался один из банкиров в залитой красным вином рубашке с дорогими запонками, щеголяя произношением. — Where are you from? [11]

Я сделал вид, что должен срочно принять важный звонок, вежливо улыбнулся и отодвинулся.

— Вот уроды. Чтобы вас всех отклофелинили, расчленили и отправили в Москву пассажирским поездом малой скорости. — Сплюнул я в сторону.

Из клуба с бокалом шампанского вышла девица весьма странного вида. Образ и наряд были полнейшими антиподами типичных посетительниц Ибицы. Она была в белых кроссовках и в черных мешковатых одеяниях то ли японских, то ли бельгийских дизайнеров. Несмотря на поздний час, на лице переливались футуристические солнцезащитные очки.

Проходя мимо меня, не сказав ни слова, она взяла за руку, отобрала сигарету и повела за собой. Я повиновался, словно под гипнозом, хотя в мозгу звучали слова Геннадия про необходимую осторожность на одесском любовном фронте. С другой стороны, было весьма сложно представить, что злоумышленница специально нарядилась в Yohji Yamamoto и Ann Demeulemeester, чтобы подцепить такого лопуха, как я.

Московские банкиры с раскрытыми хлебалами глазели нам вслед.

Мы уселись в нарисовавшуюся мигом тачку, девица небрежно кинула «клуб Табу, сотка» и такси стартовало во тьму.

— Сегодня Фиш играет с Москвы, — после минутной паузы обратилась она ко мне. — Будет кайфово.

С этими словами она выбросила недопитый бокал прямехонько в окно, раскрасив осколочным перезвоном тихую одесскую ночь, и засмеялась зловеще. Шофер не оценил сей игривости:

— Слышь, уйми бабу свою, ее я бить не буду, а тебя запросто.

Я позеленел и пролепетал невнятные оправдания, с опаской озираясь на дерзкую попутчицу; та, как ни в чем не бывало, закурила в окно. К счастью, мы быстро приехали к месту назначения.

Выпроводив нас, таксист вылез из машины, высматривая возможные повреждения.

— Повезло вам, падлы! Наркоманы сраные! — Крикнул он в сторону странной парочки, скрывшейся за дверью клуба.

Девица поприветствовала как старых знакомых фейс-контроль и охрану: лысый бугай в черной майке смотрел на меня с презрительным недоверием, но старший утвердительно кивнул и мы вошли.

В клубе было душно и пахло дым-машиной вперемешку с человеческим потом, играло скучное техно, большая часть редкой публики тусовалась по углам и в чил-ауте — типичные представители вымирающей рейв-культуры, завсегдатаи Микса, ветераны Казантипа и свидетели Гагарин-пати.

Спутница быстро влилась в тусовку, потеряв ко мне всяческий интерес.

— Хочешь что-нибудь выпить, — предпринял последнюю попытку я, прокручивая в голове варианты отступления. Техно-кобра посмотрела с недоумением из-под футуристических очков, ухмыльнулась и попросила водички.

Через двадцать минут, не допив беспонтовый лонг-айленд, я вышел прочь из рейв-притона — по удачному стечению обстоятельств на улице поджидали два таксомотора. После некоторых колебаний решил снова двинуть в Ибицу, хотя и был изрядно опустошен и утомлен событиями королевской ночи.

***

После некоторой заминки и объяснений на входе — охрана пускать не хотела, а фейсер куда-то запропастился — я снова оказался в обители разврата. Вечеринка была в разгаре, диджей перешел на проверенные блокбастеры, мешая группу Ленинград с Song II Blur, Шакирой и Ашером.

В водочной ложе произошли перестановки: Остапюк с топами отбыли восвояси, но на смену подоспело человек пять отборных наливных молодух с танцпола, ангажированных оставшимися членами банды. Нетрезвый Геннадий плотно общался с двумя жгучими сисястыми брюнетками с интенсивным автозагаром, передавая по кругу бутылку пресловутого шампанского из подвалов братьев Азнавурьян:

— О, Санек, вернулся. Ты куда пропал, бродяга? Иди, познакомлю с Эвелиной и Анжелой — коренные одесситки, спортсменки, комсомолки и просто красавицы.

— Девчонки, это Александр, наш финансовый мегамозг, выписали с самой Москвы за бешеные бабки. Завидный жених, сам бы рад под венец, но пока не созрел морально. Так что хватайте парня за причиндалы, пока свободен…

Эвелина с Анжелой натужно заулыбались; та, что поменьше и пострашнее, сделала неуверенный шаг в мою сторону, но, видя минимум энтузиазма, замерла в полупозиции.

— А ты че кислый такой, — продолжил веселиться и мигать глазами Гена. — Не нравятся девчонки?! Давай выпей с нами, гони ее прочь тугу печаль!

Я приобщился к бутылке, пытаясь изображать нахлынувший задор и бодрость духа. Выходило не очень. Пойло было по-прежнему мерзким, к тому же неожиданно организм подал отчетливый сигнал, что все лимиты исчерпаны и наступает стадия мертвецкого опьянения.

Тут же краем глаза я увидел, что поодаль толстый регионал из водочной банды, тоже с бутылкой шампанского наперевес, о чем-то на повышенных тонах спорит с двумя странного вида черногривыми иностранцами в белых одеяниях, по всей видимости, греками — представителями титульного спонсора вечеринки.