Противостояние лучших - [10]

Гарри услышал царапающий звук слева от себя и повернул туда пистолет, но такие же звуки раздались справа, с той стороны, где он был менее защищен. Полицейский выставил «глок» поперек тела, и его глаза уже успели настолько приспособиться к яркому свету, что он уловил тень. А затем, судя по звукам, что-то очень твердое превратило нечто менее твердое во что-то совсем мягкое.

Кто-то издал приглушенный вопль и упал на пол в ослепительном свете.

— Босх, — позвал Патрик, — это я! Закрой глаза на секунду.

Гарри закрыл глаза и услышал звук бьющегося стекла — точнее, оно треснуло, — после чего почувствовал, как жар у его лица уменьшился на несколько градусов.

— Кажется, теперь все нормально, — сказал Кензи.

Его напарник открыл глаза, заморгал и тут же разглядел ряд ламп высоко на стене — каждая не меньше семисот ватт. Все они были разбиты, за ними виднелись огромные черные конусы. Всего восемь светильников. Частный сыщик сдвинул в сторону штору на маленьком окне, которое находилось в верхней части стены, и мягкий полуденный свет проник в комнату, точно принятая молитва.

Босх посмотрел на хрипящего Пейсли, который лежал на полу справа от него: на голове здоровенная ссадина, из носа течет розовая кровь, изо рта — красная. Дергающаяся правая рука накрывает мясницкий нож.

Патрик Кензи держал в правой руке бейсбольную биту. Приподняв брови, он повертел ее в руках:

— Подписана Ши Хилленбрандом…

— Я даже не знаю, кто это такой, — отозвался полицейский.

— Ясное дело, — сказал Патрик. — Откуда же болельщику «Доджерс»…

Босх вернулся к тросам, напарник присоединился к нему, и вскоре они сняли брезент. В контейнере находилась Чиффон Хендерсон, лежащая в позе зародыша, — иначе она просто не поместилась бы в нем. Патрик начал возиться с дверцей, но Гарри просто снял крышу контейнера.

Рот, запястья и щиколотки Чиффон были заклеены скотчем. Детективы увидели, что ей трудно вытянуть конечности, однако Босх посчитал это хорошим знаком — Пейсли держал похищенную в клетке, но явно пока не трогал. Судя по всему, он собирался начать сегодня — закуска перед убийством.

Напарники принялись освобождать от клейкой ленты рот девочки и заспорили: Гарри требовал, чтобы Патрик как можно осторожнее обращался с волосами, а тот, в свою очередь, просил товарища не повредить ей губы.

Когда скотч удалось снять и они принялись за запястья подростка, Босх спросил:

— Как тебя зовут?

— Чиффон Хендерсон, — простонала девочка. — А вас?

— Я Патрик Кензи, — отозвался частный детектив. — И я здесь один, больше со мной никого не было. Договорились, Чиффон?

Гарри склонил голову набок.

— Ты полицейский, — начал объяснять ему Патрик. — Из другого города. Даже мне будет не просто выбраться из этого дерьма, а про тебя можно и не говорить! Ты лишишься своего значка. Если только у тебя нет ордера на обыск, которого я пока не видел…

Босх задумался.

— Он тебя трогал, Чиффон? — спросил тем временем Кензи.

Девочка плакала и дрожала. Она отрицательно покачала головой, но потом кивнула:

— Совсем немного. Он сказал, что все впереди. И объяснил, что меня ждет.

Частный сыщик посмотрел на хрипящего на цементном полу Эдварда Пейсли. Глаза у него закатились, возле головы натекла лужица крови…

— У ублюдка впереди только удар, который последует за комой, — проворчал Кензи.

Освободив руки Чиффон, он опустился на колени, чтобы снять клейкую ленту с ее ног. Внезапно девочка изрядно удивила Босха, крепко обняв его двумя руками, и он почувствовал ее горячие слезы на своей рубашке. А потом сам себя удивил, поцеловав ее в макушку.

— Чудовища больше нет, — сказал Гарри. — Оно исчезло навсегда.

Патрик закончил с лентой и отбросил ее в сторону.

— Надо доложить куда следует, — сказал он, доставая сотовый телефон. — Я предпочел бы избежать обвинений в попытке убийства, если ты понимаешь, о чем я говорю. Похоже, он в паршивом состоянии.

Гарри посмотрел на мужчину, лежавшего у его ног. Он был похож на стареющего «ботаника» — вроде тех, что считают налоги в торговых центрах. Еще один маленький человечек с грязными желаниями и отвратительными кошмарами. Странно, как часто подобные монстры оказываются столь жалкими! Но Кензи был прав — если ему не оказать помощь, он умрет.

Патрик набрал «911», но не стал нажимать кнопку вызова и протянул руку своему новому другу:

— Если я когда-нибудь попаду в Лос-Анджелес…

Босх пожал ему руку:

— Забавно, но я не могу представить тебя в Лос-Анджелесе.

— А я не могу представить тебя вне Лос-Анджелеса, хотя ты стоишь здесь, передо мной… Береги себя, Гарри!

— А ты — себя. И спасибо. — Полицейский посмотрел на Пейсли, которому предстояла в лучшем случае реанимация. — Хм-м-м… за это.

— Был рад помочь.

Босх направился к выходу из подвала. Патрик знал, что теперь делать, и действовал быстро. Гарри положил ладонь на ручку двери и оглянулся:

— И вот еще что…

Кензи уже поднес телефон к уху; другой рукой он обнимал Чиффон за плечи.

— Да?

— Существует ли способ добраться до аэропорта, минуя туннель? — со вздохом спросил Гарри Босх.

ИЭН РЭНКИН против ПИТЕРА ДЖЕЙМСА

Мысли о размещении персонажей из разных вселенных в одной истории часто посещают писателей, как правило, после очередного стаканчика на вечеринке по окончании съезда или конференции. Однако сразу же возникают технические трудности, и «замечательная идея» умирает, задвинутая на дальнюю полку, — ей не суждено увидеть свет следующего дня. Так что Питер Джеймс и Иэн Рэнкин знали, какие проблемы их ждут, если они попытаются организовать встречу своих героев.