Собеседование пройдено легко и, как мне показалось, успешно. Мне удаётся пустить пыль в глаза и распустить хвост. Я демонстрирую свои статьи в разных изданиях, опубликованные и принятые, но не пошедшие в печать, справки о гонорарах, рекомендацию от райкома комсомола, от школьных коммунистов.
Засурский после ознакомления с моим портфолио был настроен очень благосклонно. Говорит, что не каждый начинающий журналист может похвастаться таким объёмом публикаций. На прощание даже пожал мне руку, как будущему коллеге и выразил надежду, что увидит меня на своих семинарах.
— Девушка! Разрешите посмотреть список результатов. — Я пробиваюсь к перечню оценок за письменное сочинение-эссе.
С моих губ невольно срывается грязное ругательство. Напротив моей фамилии стоит четко пропечатанная тройка! Что-то я там не в русле написал… Всё! Эпопея с поступлением в МГУ для меня закончилась. При конкурсе 15 человек на место, с тройкой попасть не возможно.
— Боря, привет! А я тоже решила в этом году сдавать. — Я слышу за спиной знакомый голосок. Здорово! Жанна оказывается сдавала эссе в одном со мной потоке. Написала на «отлично». Довольная результатом щебечет и порхает. Мне же остаётся только плакаться ей на свою горькую участь…
Я переночевал у нее в Архангельском переулке, наконец-то познакомился с бабушкой. Отчитал Жанку за то, что не звонила, и имел приятный во всех отношениях вечер: музыка, сыр, вино, танцы-шманцы-обжиманцы. После вина и полученной пятерки Жанна не возражала против более тесного общения. Хотя и не без сопротивления, как и положено порядочной девушке.
— Нет, Боря, не надо… Не на…, нет… ты что, не понял? Сейчас пойдёшь… Убери ру… Осторожней, порвешь ведь! Больно! Ай! Руки убрал, я сказала… М-м-м… Подожди, я сама… Что ты делаешь? Зачем? Нет! Нет, я сказала! Да, убери же свои руки… А! А! А! Да! да-да-да… Нет! Ещё, ещё, не останавлива-а-а-а…
…
— Девушка, милая, плацкартный билет до Новосибирска на сегодня есть? — Я уже сдал старый, но на текущую дату билетов не оказалось. Лето. Будь оно неладно. Беру билет на электричку до Владимира. Полтора часа и я в древнем стольном граде. Еще двадцать минут, и я выхожу на трассу «Москва — Горький» Поднимаю руку перед первым же ЗИЛком.
— Здравствуйте! Бедного студента до Горького не подбросите?
— До Горького не еду, могу взять до Дзержинска. Оттуда до твоего Горького всего кил тридцать. Поедешь?
Так оно и пошло. Добрый дорожный люд с удовольствием помогает страждущим. При этом не только везут бесплатно, но и кормят в придорожных харчевнях. Формула «Здравствуйте! Бедного студента до… не подбросите?» работает на ура. Я нигде не стою дольше получаса. Вечером первого же дня я уже в Казани. На следующий вечер — на Урале, подъезжаю к Челябе. Добрейшее семейство из села Полетаево не только накормило голодного неудавшегося журналиста сытным ужином со своего огорода, но и предложило ночлег.
В воодушевлении от такого народного гостеприимства я на следующий день к вечеру был уже в Омске, где купил билет на ночной поезд до родного Нска.
Дорога заняла на двенадцать часов больше, чем если бы я ехал на поезде. Зато сколько впечатлений! Очень духоподъёмно получилось.
20 июля. Новосибирск. Сибстрин. Борис. Вторая попытка поступления.
Я решил, что от судьбы не уйдешь, надо двигаться в архитектуру. Уже с этой ступени стартовать в партийную работу. Никакого другого пути для того, чтобы повлиять на ситуацию, пока не вижу.
— Здравствуйте, хотел бы сдать документы на архитектурный факультет — протягиваю стопку бумаг девушке за столом приёмной комиссии Сибстрина. — и деньги за подготовительные занятия по рисунку возьмите, пожалуйста.
— За подготовительные надо вам в деканате платить. Знаете, где деканат АФ? — девушка приятна во всех отношениях. Гораздо доброжелательнее, чем в МГУ
2 августа. Сибстрин. Экзамен по рисунку.
Второго августа перед кабинетом рисунка пересекаюсь неожиданно с Самаровичем. Оказалось, что мы с ним и в этот раз попали в одну группу.
— Здорово, журналист! — приветствует он меня, — а что это ты тут делаешь? Здесь вроде бы сейчас экзамен начнётся по рисованию капители, а не вручение шнобелевской премии по бумагомаранию. Какого тебя сюда принесло?
— Эх! — отвечаю ему в тон, — не вышло из меня репортёра, пришлось возвращаться в архитекторы. Это ничего! Это бывает! Мы тут ещё такую прессу раскрутим, всякие Домусы и АРекорды [81] от зависти лопнут.
— Не знаю, о чём ты сейчас говоришь, но давай двигай в сторону дверей. Пора уже, видишь, народ подтягивается. Надо ещё место с хорошим ракурсом захватить.
Зря я волновался за утерю навыка. Всё получилось строго, как в прошлый раз. Мы оба получили законные пять баллов и за капитель, и за голову старика Гомера, которую мучили на следующий день.
Потом были математика, физика, сочинение и черчение. Как и прошлый раз поступил без особого труда. Самарович тоже не отстал. На черчении увидел Меньшикова.
— Паша, — говорю, — обрати внимание вон на ту круглую голову с усами. Это наш с тобой будущий добрый друг Борис Меньшиков. Он достигнет таких высот в местной архитектуре, что ого-го! Пошли, поприветствуем.
